Дочь таксидермиста - стр. 4

Не призраки. Не видения мертвецов.

Конни ищет глазами ту женщину, что следила за домом Блэкторнов. Она тоже исчезла.

Конни хочется войти в церковь самой. Поглядеть, что там произошло – если что-то произошло. Увидеть своими глазами, все ли молитвенники на своих местах, привязана ли к крюку полосатая веревка колокола, в порядке ли все скамьи, полированные мемориальные доски и аналой. Попытаться выяснить, как столько птиц оказалось запертыми внутри.

Стараясь держаться в тени, Конни выходит из своего укрытия и направляется к церкви. Земля вокруг крыльца усеяна крошечными тельцами. Зяблик и чижик, навсегда умолкшие. Вьюрок, зеленушка, коноплянка… В другое время Конни, может, и подобрала бы их, но сейчас самое главное – долг перед отцом. Она по-прежнему его не видит и тревожится, как бы он не ускользнул от нее. Ей часто приходится провожать его до дома от «Бычьей головы» – следить, чтобы он не поскользнулся в болотной грязи и не расшибся. И сегодняшний вечер, если не считать этого странного ритуала на кладбище, ничем не отличается от всех прочих.

Наконец Конни замечает отца. Видит, как он вытягивает руку, балансируя, чтобы не упасть, и идет, шатаясь, от церковной стены к гробнице. В свете единственного непогашенного фонаря она видит его голые руки – красные, будто ошпаренные, что сразу бросается в глаза на фоне камня и лишайника. И грязные вдобавок. Плечи у него сгорблены, словно он пережил какое-то ужасное горе. Жалобный звук вырывается у него из горла – будто у терзаемого болью зверя.

Затем Гиффорд выпрямляется, поворачивается и идет по тропинке. Шаг у него твердый. Конни понимает: сильный дождь, холод и происшествие с птицами отрезвили его. По крайней мере, сегодня о нем можно не беспокоиться.

Кровь, кожа, кости. Одно черное перо из хвоста.

Ветер катает по тропинке черную стеклянную бусину. Конни подбирает ее и спешит следом за отцом. Она не замечает темной безжизненной фигуры на земле в северо-восточном углу кладбища. Не замечает скрученной окровавленной проволоки.

Конни не знает, что в нескольких ярдах от изуродованных тел певчих птиц лежит мертвая женщина.