Дочь любимой женщины (сборник) - стр. 7

– Ниночка, – он схватил ее за руку. – Ниночка, мы вылечимся… Я тебя вылечу… Лучшие врачи, лучшие клиники… Клянусь…

– Уйди! – она выдернула руку. – Уйди, черт! Ты черт! Сгинь!

Отшагнула назад, перекрестила его, перекрестилась сама и убежала в другую дверь.

Только и слышно было, как скрипит старый паркет.

Он вышел наружу.

Перешел улицу.

Дошел по мощеной дорожке до вершины холма, где крепость. Зубчатую стену покрасили свежей известкой. А вот речушка заросла совсем. Как ни ломай глаза, не разглядишь воды за камышом и кустами.

Надо было ехать домой и жить дальше.

Но как?

Был у меня знакомый стукач, человек честный и порядочный. Вот как это выяснилось. Про него говорили, и вроде бы даже основательно, что он стучит. Причем не просто постукивает по зову души и в странных надеждах на какие-то блага или послабления от начальства, а на постоянной основе. Можно сказать, профессионально. То есть на самом деле он даже не стукач, а агент. Но доказательств у меня не было никаких (разумеется, не об агентской карточке речь! а о том, чтоб я лично, по своим наблюдениям, понял: он заложил вот этого человека).

Поэтому я, внутренне гордясь собой, думал так: «Вот все говорят, что он агент. С агентом-стукачом я бы, конечно, не стал дружить. Но он приятный, умный человек, а у меня нет доказательств. И я не желаю идти на поводу у слухов и сплетен. Вот какой я весь из себя ни от кого не зависимый!»

Этот парень был старше лет на пять или шесть, умный, знающий, веселый и добрый, с кучей друзей-знакомых. В факультетской иерархии он стоял гораздо выше меня – я второкурсник, а он аспирант третьего года. Но мы дружили. Он со мной подружился, возможно, сначала из маленькой корысти: мои родители с сестрой часто уезжали на дачу и оставляли меня одного в огромной квартире. Он туда ко мне водил девчонок. Но потом я дело так поставил: ты мой друг, но у меня не караван-сарай. Короче говоря, Платон мне друг, но свой интерес чуточку дороже: приводи девчонку непременно с подругой, а иначе извини, я очень занят, сам понимаешь – май на дворе, курсовая горит!

Вот какой я был тогда строгий и жесткий. Но ему, смешно сказать, это понравилось, и мы после этого как следует сдружились, общались не только по девчонкам, но и просто так. Чай пили у него дома, гуляли, болтали – он очень умный и знающий был человек, я много из этих разговоров почерпнул.

Вот.

А потом я познакомился с одной чудесной компанией. Творческая молодежь. Поэты, художники, кинооператоры. Разумеется, диссиденты (хотя это слово тогда было не очень в ходу). Но читали и перепечатывали самиздат, спорили о путях будущей России, все такое. Они мне очень нравились.