Дочь леса - стр. 27
На треугольном плато прямо в снегу лежало несколько сотен гигантских птиц. Ластианакс немедленно распластался на камнях и заставил Хатама сделать то же самое. Пес тихо рычал, пока они наблюдали, как люди, одетые в военную форму, снуют между пятью огромными ледяными шатрами и прохаживаются между рядами птиц.
Ластианакс понял, что видит птиц рух, крылатых хищников, которые, как полагали, почти полностью вымерли во время войны четырех городов двумя веками ранее. Как и другие министры, маг рвал на себе волосы, когда василевс подарил Ликургу полуостров Огиги в обмен на очень старую и дряхлую представительницу этого вида, предназначенную для украшения его зверинца. Ластианакс вспомнил, что сказала ему Арка, когда они увидели во дворце ту облезлую птицу: «У Ликурга их полно, да не таких заморенных, как эта». Девочка была права.
Правитель Темискиры собрал армию солдат-птицеловов, и, по всей вероятности, эта армия собирается напасть на Гиперборею.
Эта новость привела Ластианакса в уныние, но в то же время принесла странное облегчение. Наконец-то он может принять решение. Больше нельзя гнаться за призрачной мечтой.
– Мы возвращаемся в Гиперборею, – сообщил он псу.
Хатам вздыбил шерсть на загривке: очевидно, присутствие неподалеку хищных птиц привело его в неистовство.
Разгребая руками и ногами снег, юноша отполз от края перевала, чтобы его не заметили часовые вражеского лагеря. Оказавшись, как ему казалось, вне зоны видимости, он поднялся и поспешил вернуться в ущелье. Хатам прыгал вокруг него и тявкал.
В их временном лагере Сопот как раз надел вьючные седла на спины овцебыков. На небольшом участке почвы, где животные утрамбовали снег, караванщик развел костер, использовав в качестве топлива сушеный навоз. Над огнем дымился котелок с чаем.
– Всегда только один человек трудится, – проворчал караванщик, едва Ластианакс подошел достаточно близко, чтобы это услышать.
Молодой человек проигнорировал шпильку и заявил:
– Поворачиваем обратно и возвращаемся в Гиперборею.
Сопот сделал вид, что ничего не услышал, и продолжил нагружать овцебыков, что-то бормоча себе под нос по-рифейски (Ластианакс подозревал, что проводник ругает своего нанимателя на чем свет стоит).
– Поворачиваем обратно и возвращаемся в Гиперборею, – повторил юноша, повышая голос. – Иначе человек не получит вторую половину оговоренной платы, – добавил он, подражая ломаному гиперборейскому языку караванщика.
Избирательная глухота у Сопота мгновенно прошла. Яростно выпучив глаза, он указал на мешки, которые собирался грузить на спины своих животных.