Дочь кучера. Мезальянс - стр. 29
– А хотите я сама нарисую его вам? – предложила Вишневецкая, озаренная совершенно шкодливой идеей. – Я правда умею рисовать!
После некоторого промедления дознаватель протянул ей лист бумаги и огрызок карандаша, но продолжил задавать вопросы по типу: а видела ли она кого-то еще? Узнала ли кого-то из слуг? А тех, кто изображен на картинах? Как обращался к нему Джонатан?
– Понятненько! – резюмировал тип с совершенно не идущими ему усами.
Что ему было понятно? Лире бы очень хотелось знать это. Но она и рта не успела открыть, чтобы просить поделиться с ней этим.
– Отведите ее в камеру, – бросил Траубе, когда она отдала рисунок. – С глаз с нее не спускать!
– Что?! Но я же рассказала вам всё!
Она пыталась вырваться из рук, схватившего ее стража.
– Там не было никакого короля! Вы же слышали!
Сказать, что Лира была обескуражена означало ничего не сказать. Она все рассказала этому сыскарю и в малейших подробностях. Из этого должно было быть абсолютно ясно, что она не причастна ни к какому покушению и он должен отпустить ее!
– Иди! Иди! Иди!
Лира замерла на ступеньках винтовой лестницы, потому что увидела крысу. Она до чертиков боялась этих животных была босиком, боясь, что оно может цапнуть ее за пятку.
– Марта?! Ты тоже тут!
Знакомый мальчик бросился к прутьям решетки,
– Но за что тебя?!
– За покушение! – буркнула она, разглядывая убранство казематов. – Только бы знать на кого?
– Молчать!
Лиру втолкнули в мерзкого вида камеру с кучей соломы в одном углу и удобствами в другом.
– За что?! За что?!
Пузатый и очень противного вида тюремщик загремел связкой ключей.
– За покушение на короля!
Дождавшись, когда за ней запрут дверь темницы, они приблизилась к стене клетки. Стеной ее можно было назвать натяжкой. Королевские казематы представляли собой ряд клеток пристроенных к друг другу в два ряда.
– Но там ведь не было никакого короля? – проговорила она, вздрогнув от очередного молчать.
Она продолжила говорить шепотом.
– Или мы убили его шкафом, в котором были?
Чумазый мальчишка двенадцати лет смотрел на нее с любопытством, сунув лицо между толстенных прутьев решетки.
– Нет. Мы никого не убили. Вот только напугали этих расфуфыренных дур.
Лира приподняла бровь. Сразу видно, что они с тем типом родственники – они одинаково плохо отзываются о совершенно незнакомых им женщинах.
– Тогда я ничего не понимаю.
Вишневецкая прошлась по крошечной камере, позаглядывала по углам, поморщилась, потом сдержала рвотный позыв, да и уселась на то, что называлось кроватью. От соломы под ней очень сильно воняло гнилью, а еще она колола ее нежный зад.