Добрые книжки. Книжка странствий. Книжка умелых рук. Книжка чудесных дел - стр. 51

– Вы очень мудрый человек, вы должны многое знать. – без тени иронии жених обратился к Алексею Николаевичу. – Откуда же берутся на земле инкубы и суккубы? Это телесные существа или что-то вроде астральных тел?

– Почём знать, почём знать… – грустно улыбнулся Алексей Николаевич. – В одном из древнейших заонежских монастырей бытует легенда, которую мне сообщил раскаявшийся главарь известной в Ярославле бандитской группировки, а ему рассказал её сам настоятель монастыря за чашкой чая, испытывая пиетет к исключительности русского духа.

– Мне бы хотелось услышать легенду и проверить, много ли в ней общего с моей историей.

– Не много. – с подчёркнутым дружелюбием Алексей Николаевич посмотрел на жениха. – Ваш случай настолько дурацкий, что безоговорочно уникален, но историю я вам расскажу. Один средневековый монах вёл отшельнический образ жизни в нескольких километрах от монастыря, но не чуждался принимать гостей, особенно если это были глубоко порядочные люди и щедрые собеседники. Великим преобразователем и учёным мужем прослыл в те времена русский царь, и ему захотелось повидать отшельника, чтоб разрешить несколько элементарных вопросов не совсем элементарным способом. После нескольких дней пути он встретил стойбище самоедов, где спросил у самого главного, как отыскать прибежище отшельника, на что тот, пробормотав несколько скудных слов о путях, ведущих к адским мукам, указал царю дорогу, а сам в мгновение ока собрал всех своих чад и домочадцев и скрылся в стороне, противоположной указанной. «Нет ли тут злого умысла против моей особы?» – только и успел подумать царь, проделав ещё несколько километров вперёд, как столкнулся с очень маленьким необыкновенным человечком, практически карликом. Глаза у человечка были велики, широко открыты и идеально круглы, словно свежие серебряные червонцы. Вид он имел самодостаточного получеловека и полукозла, искривлёнными человеческими ручонками непрерывно поглаживающего рога на лбу, и столь шустро приплясывающего на козлиных копытцах, что женские, дрябло отвисающие груди на его теле тряслись с непростительной обольстительностью. Но что особенно бросилось в глаза достопочтенному царю, так это гигантский искривлённый фаллос у человечка, похожий на виляющий собачий хвост. Опасаясь козней дьявола, царь осенил себя крестным знамением и потребовал грома и молний на носителя срамного уда, но тот сложил руки на груди молитвенным жестом и почтительно приблизился к царю, чтоб земно поклониться. «Кто же ты такой есть у меня в подданных?» – спросил царь, любуясь небывалым человечком, бесхитростность которого, и незлобивая чувственность слишком напоминали детскую беззащитность. «Я простой смертный. – отвечал человечек. – Я один из случайных обитателей нашей планеты, в иных местах именуемый фавном и сатиром, а в иных – инкубом и суккубой (в зависимости от половой принадлежности, как не трудно догадаться Вашему царскому величеству). Но я не случайно оказался сегодня перед Вашими очами, ибо имею поручение от своего народа, который с давних пор водит дружбу с монахом-отшельником и племенем самоедов. Когда они, ни на йоту не изменяя верноподданническим чувствам и всего лишь на минутку обращаясь к духам мёртвых, проведали о том, что сам царь направляется в нашу скорбную юдоль, то не замедлили поставить в известие и наше племя, а мы не могли не воспользоваться этим случаем, выпадающим раз в тысячу лет.» После чего человечек распростёрся у ног царя. «О чём же вы хотите меня попросить?» – едва сдерживаясь от наплыва слёз умиления, вопросил русский царь. «А просим мы вот о чём! – воскликнул человечек. – Мы просим Ваше царское величество немедленно создать департамент, чтоб сосчитать и переписать нас всех до единой особи, дабы выдать паспорта или иные какие подобающие справки, чтоб взымать ежегодные налоги и пошлины. Также мы желаем, чтоб деток наших отправляли служить в армию для защиты благословенного Отечества, а коли будет на то Божья воля, то и погибали бы на полях сражений!» Услышав такое патриотическое взывание, царь, не способный сдерживать слёз радости, повернулся по направлению к разорённому язычниками Иерусалиму и ударил посохом об землю. «Вот вам, непочтительные племена и народы, пример истинного праведного служения на земле! – возгласил царь. – Горе тебе, развратный город, который обожает животных, как богов, но не видит людей, подобных животным, но пасущихся под десницей Божьей. Вечная погибель тебе – прескверный и пребеззаконный город, вечная погибель жителям твоим – пагубным людишкам, слугам дьявола и непотребным сосудам сатанинским, сродникам бесов и мерзких свиней, наследникам геенны и отчуждённым от благ небесных, злобою потемнённым и помрачённым, змеем опутанными и левиафаном обглоданными; горе вам – псам бесчестным и нечестивцам окаянным, коварным богоборцам и наследникам тартара!..»