Добро пожаловать в Сурок - стр. 87

— Без проблем, — отвечает, отодвигает от себя тарелку. — Сейчас?

Смущаюсь, я не собиралась мешать ему есть.

— Что это у вас за секретики? — загораются глаза у Аршанской, и тонкие пальчики с золотым маникюром тут же обвивают плечо Холостова.

— Давай через час в саду, — отвечаю ему, игнорируя выпады блондинистой выдры. Глядите-ка, вцепилась мертвой хваткой.

— Окей, договорились.

Киваю и направляюсь к выходу.

— Так что у вас за секреты? — слышу уже за спиной новую попытку Людочки сунуть нос не в свое дело.

Что отвечает Холостов, не слышу — не слушаю.

Воспоминание 68

Сегодня пасмурно и влажно. Заложенный первопроходцами алгоритм смены погоды работает на славу. Как такового дождя нет, но в воздухе висит плотная морось. Влага собирается на листве и катится вниз крупными каплями, стучит по крыше беседки.

Я пришла первая. Сижу, кутаюсь в тонкую, уже влажную ветровку и жду.

— Погодка — класс, как раз для прогулок, — Холостов забегает внутрь и только тут сдергивает с головы капюшон. В отличие от меня, он перед выходом посмотрел в окно: на нем кожаная куртка поверх худи. — Что у тебя стряслось? — спрашивает сходу, все еще отряхаясь на пороге. — Мы же вроде как почти не знакомы для остальных, — ерничает. И я вдруг делаю для себя открытие: ему было неприятно, что я стесняюсь нашего с ним общения.

— Мне, наверное, стоит извиниться, — признаю.

— Ага, — усмехается, — покаяться, — плюхается на скамейку напротив, скользящим движением перемещаясь на ее середину; кладет локти на стол и подается вперед. — Лер, расслабься. Говори, чего звала?

— Мне нужна помощь.

— Э-э, — Костя выпрямляется, косится в сторону выхода, где морось плавно все больше переходит в дождь, и задумчиво чешет в затылке, — ты знаешь, я не против, но позаниматься мы могли бы и в замке, раз уж ты больше не планируешь прятаться.

Мотаю головой.

— Не позаниматься.

Улыбка мигом слетает с его лица. Он снова опирается локтями на столешницу, смотрит серьезно.

— Поговорить о том, что произошло?

— Почти, — снова мотаю головой. — Можешь мне кое-что рассказать? Ты же потомственный, ну там, знаешь больше остальных.

Костя смотрит с подозрением. Ясно, прием с лестью не прокатил.

— Не больше преподавателей, — отвечает осторожно.

— Больше меня, — настаиваю.

Все еще смотрит внимательно, только на миг дергается уголок губ, но ухмылка исчезает, не успев появиться. Понятно: считает, что кто угодно знает больше меня, но сказать это вслух было бы невежливо.

Тоже сверлю его взглядом. Мне больше не к кому обратиться, и я готова быть настойчивой.

— Ладно, — Холостов пожимает плечами. — Чем могу, как говорится. Спрашивай.