Добро пожаловать в Сурок - стр. 112

Костя молчит. Наверное, считает меня дурой и слабачкой. Ну и фиг с ним. Если у него удобная обувь, то я в своих кедах раньше кроссов не совершала и не думала, что не стоит. Знала бы — ботинки надела. Ну и что, что было бы жарче, зато обошлось бы без членовредительства.

Холостов подходит ближе и опускается на корточки прямо напротив. Смотрю на него с вызовом, мол, чего тебе? Сказала, что не пойду, значит, не пойду. Мне нужен привал, и это не обсуждается.

— Покажешь? — вроде без издевки.

Так и тянет показать ему средний палец. Скриплю зубами.

— Пять минут мне дай, — прошу. Ладно, он прав, рассиживаться надолго уже неуместно, но свои пять минут я заслужила.

Костя по-прежнему смотрит серьезно.

— Ногу покажи, — настаивает.

— Больше тебе ничего не показать? — огрызаюсь. Нашелся лекарь.

Его взгляд темнеет. Смотрите-ка, обиделся.

— Все остальное ты мне уже показала, — припечатывает и тянется к моему кеду, пока я от возмущения лишаюсь дара речи и только ловлю ртом воздух. Да за такое по морде бить надо! — Или показываешь ногу, или я закидываю тебя себе на плечо и тащу в лагерь, — не унимается.

Вроде отмираю.

— Я же тяжелая, — напоминаю мстительно.

— Тогда за здоровую ногу и волоком!

А он и правда злится. Чем ему так моя нога помешала? Ну хромаю и хромаю. Впервые за день попросила присесть, а до этого мы отдыхали исключительно по его инициативе.

Под тяжелым взглядом старосты, тянусь к шнуркам.

— Еще скажи, что лечить тоже умеешь, — бурчу обиженно.

— Кровь остановить могу и боль на время снять. Остальное уже на месте сделают.

Самородок, ни дать ни взять. Что я вообще забыла в Сурке, с моими-то способностями?

Кед снимается только вместе с присохшим к нему носком, а вместе они еле отдираются от раны, так что громко выдыхаю и даже зажмуриваюсь. Потом приоткрываю один глаз, вижу кровавое месиво на месте моей пятки и зажмуриваюсь снова — кожа там, где ахиллесово сухожилие, просто в мясо.

Холостов даже присвистывает.

— Резеда, ты совсем дурная, что ли?

Ну вот, а час назад была еще «Лера». Смотрю на него из-под нахмуренных бровей и ничего не отвечаю. А чего он ждал? Мне жаловаться нужно было, всем свое увечье показывать? Сама виновата, что так обулась, да еще и носки короткие нацепила. Мой косяк — мои и проблемы.

На самом деле, снять обувь было хорошей идеей. На свежем воздухе без давления задника становится легче. Вот только как теперь заставить себя снова обуться?

— Давай, — Костя, сдвигается ближе ко мне, не вставая с корточек, берет и кладет мою конечность себе на колено. Дергаюсь.

— Она же грязная!