Добро пожаловать в обезьянник - стр. 30
Совершенно не увязываясь с антуражем, на носу у Билли сидели очки. Сам он держал в руках книгу.
Нэнси встала в боевую стойку на второй ступеньке снизу, крепко ухватилась за поручни и оскалила зубы. По ее подсчетам, только десять мужчин размером с Билли могли уложить ее на лопатки.
Между ними стоял огромный стол. Нэнси ждала, что в каюте главным предметом мебели окажется постель – в форме лебедя, возможно, – однако «Марлин» была прогулочной яхтой. Каюта не тянула на сераль. Она наводила на непотребные мысли не больше, чем среднестатистическая столовая в Акроне, штат Огайо, году эдак в 1910-м.
На столе горела свеча. Там же стояли ведерко для льда, два стакана и бутылка шампанского. Шампанское было запрещено законом, как и героин.
Билли снял очки, смущенно улыбнулся и сказал:
– Добро пожаловать!
– Я ни на дюйм не сдвинусь с этой ступеньки.
Он не стал возражать.
– Ничего, ты и там очень красивая.
– И что мне полагается говорить? Что ты дьявольски обворожителен и я испытываю непреодолимое желание утонуть в твоих мужественных объятиях?
– Ну, если бы ты захотела меня осчастливить, это был бы прекрасный способ, – скромно ответил Билли.
– А о моем счастье ты подумал?
Вопрос как будто озадачил его.
– Нэнси… ведь ради него все это и задумано.
– А если твои представления о счастье не совпадают с моими?
– И каковы же, по-твоему, мои представления о счастье?
– Я не подумаю кидаться в твои объятия и пить этот яд не подумаю! По собственной воле я не сдвинусь с этого места! – убежденно воскликнула Нэнси. – Так что твои представления о счастье, по-видимому, сводятся к тому, чтобы кликнуть сюда восемь человек, велеть им распластать меня на столе, храбро приставить дуло к моему виску и сделать свое дело! Иначе тебе это не удастся, так что вперед, зови свою шайку, и покончим с этим!
Так он и поступил.
Билли не причинил ей боли. Он лишил ее девственности с таким хирургическим мастерством, что Нэнси пришла в ужас. А когда все закончилось, он отнюдь не выглядел надменным или гордым. Наоборот, Билли охватило страшное уныние, и он сказал Нэнси:
– Поверь, если бы был другой способ…
Она ответила на это ледяным взглядом – и безмолвными слезами унижения.
Его сообщники откинули койку, крепившуюся к стене, – она оказалась шириной чуть не с книжную полку и держалась на цепях. Нэнси позволила уложить себя на койку, и их с Билли вновь оставили наедине. Крупная и высокая, она чувствовала себя как контрабас на книжной полке – жалкой и глупой вещью. Ее укрыли колючим армейским одеялом. Она взяла один уголок и прикрыла им лицо.