До встречи в апреле! - стр. 12

– Это ведь конфиденциальные беседы? – Задал вопрос прежде, чем начать говорить.

– Конечно! – Заверил Кирилл Николаевич. – Всё, что вы скажете, охраняется врачебной тайной, – трёхсекундное молчание, и он выдал ровно то, что я хочу услышать, – ваша жена не узнает, о чём вы рассказали.

 Я кивнул.

 Я совсем не собирался рассказывать что-то, что выставило бы жену в плохом свете. Возможно, я не сказал бы даже то, чего она ещё не знает. Но одно дело, если она что-то знает, и совсем другое, если я сам это скажу. Иногда лучше не говорить того, что люди и так уж знают.

– Это не то, что укрепит наш шаткий брак. – Пробормотал я себе под нос.

– Поверьте, Дмитрий, половина того, что произносится в этом кабинете, не идёт на пользу браку. – Дал психолог понять, что я не первый, кто пришёл сюда с исповедью.

Я кивнул. Руки машинально потянулись к портсигару, но остановились на полпути. Я всегда использовал сигары в качестве способа уйти от нежелательной беседы, но на этот раз я настроился на беседу. В конце концов, мне давно не хватало того, с кем можно поговорить.

– Из-за работы меня часто не бывает дома. – Начал исповедь. – Я владею маркетинговой компанией. Клиенты разбросаны по всей стране, и мне часто приходится бывать в командировках. Дни и недели, когда я в Москве, тоже нельзя назвать беззаботными – владелец бизнеса работает вдвое больше любого сотрудника.

Никаких признаков человека, впервые слышащего информацию, Кирилл Николаевич не выказал. Значит, это всё Ангелина ему уже рассказывала.

– Вам больше нравится бывать в командировках или в Москве? – Задал он неожиданный вопрос, напомнивший мне излюбленное обвинение жены: она была уверена, что я охотнее летаю на командировки, чем провожу время с ней.

– Конечно, в Москве. Тут я могу проводить время с семьёй. – Выдал я слишком поспешный ответ, дающий понять, что я использую эту отговорку не впервые.

Психолог кивнул, словно говоря «Понял». Смотрел он так, будто понял не только то, что я сказал, но и то, что скрывали мои слова. Сам не понимая, почему так думаю, я был уверен, что он мне не поверил, и начал оправдываться:

– Но и не летать я не могу. Переговоры с партнёрами слишком важны, и я не могу доверять эту задачу кому попало.

Желание говорить вновь пропало. Занесло же меня под сорок лет к психологу! Вот они – жертвы ради сохранения брака. Я мысленно поругал Ангелину – она усердно прокапала мне мозги своими упрёками, а теперь в этих мозгах копается незнакомый мне якобы умный старик. Ей богу, как будто я душевнобольной и нуждаюсь в помощи со стороны. Проще было совсем не жениться, чем сейчас терпеть всё это!