До третьей звезды - стр. 28
Стрим вёлся на английском. Западные медийные платформы платили бешеные деньги за картинку очередной red revolution, оттого совсем уж отмороженные стрингеры со всей Европы стремились попасть на Лубянскую площадь и её забаррикадированные окрестности. Некоторым удавалось.
Площадь была полна. Плейбук вторую неделю издевался как мог над цифрами московской полиции, оценивающими численность мятежной молодежи в 30–40 тысяч человек. Интернет-источники сходились на 150–200 тысячах. Ясное дело, что даже 50 тысяч режим бы раздавил в течение часа, но никто не мог предположить, что на следующий день после самосожжения группы студентов МГИМО на Лубянку по призыву Рымникова прорвётся пол-Москвы. Ну, полмиллиона точно.
И ГСН растерялась. А растерявшись, не дала должного отпора мятежникам. И протестующие захватили Главное управление Государственной службы надзора. В выходной воскресный день сотрудников в здании было немного – их обезоружили и со свистом, улюлюканьем и пинками прогнали с площади вон. Могли и убить – сквозь заплывший глаз сержант Бродь видел, с какой ненавистью тянули к нему руки обычные москвичи, чей покой по мере возможности он охранял всю свою службу, и выл он им в последней панике, выл по-звериному: «Простите, люди добрые!» Злые люди на площади простили, но запустили картинку с его мольбой в интернет. А добрые люди из ГСН не простили и после трехдневного внутреннего расследования расстреляли за измену бывшего сержанта Сергея Бродя перед строем сотрудников во внутреннем дворе управления Госнадзора по Калужской области.
Средоточие чекистской тьмы лениво выбрасывало языки пламени из нескольких окон третьего этажа – чистый Мордор. Феликс Дзержинский безучастно возвышался над кострами и палатками москвичей и гостей столицы с разрисованного цветными непотребностями постамента, облитый с ног до головы разбитыми куриными яйцами. На камеру несколько десятков протестующих скандировали: «За-ре-ченск! За-ре-ченск!» Под баррикадой три девушки разливали по бутылкам коктейль Молотова, улыбались, показывали оператору знак «виктори». У палатки с флагом Красного Креста ждали перевязки ветераны локальных конфликтов сегодняшнего дня.
Камера крупно выхватила немолодого уже мужчину с седоватой бородой и портупеей на поясе.
– Позволить?
– Валяй.
– Можетье, кто вы сказать?
– Илья Прегер, командир третьего отряда обороны Лубянки.
– Трофей? – камера берет в объектив пистолет.
– Свой. Газовый, к сожалению.
– Здесь новый ноябрьский революций?
– Понимаешь. Пожалуй, да, революция. Если бы только Москва выступила, то, как обычно, проиграла бы. А посмотри, что в Зареченске творится, на Урале начинается… Так что революция, точно.