Дни стужи - стр. 13

Мелькнула размытая картинка черного шара, на поверхности которого копошились невыносимо мерзкие существа, когда-то бывшие людьми. Гнутые оплавленные башни с красными, словно упыриные глаза, бойницами. Больной, хрипящий от боли и безнадежности мир, которым правит некто, запертый в башне. Все исчезло, и Иван услышал хруст снега.

Неловко облапив расползающуюся коробку, к нему тяжело шагал взмокший от усталости, но вроде бы целый Стас. До платформы шли молча.

Не было сил говорить, не было ощущения победы, радости от хорошо сделанной работы. Глубоко внутри засело чужое видение – никогда такого не доводилось ловить в Нижнем мире, а вот же…

Тяжело поднялись на платформу, двинулись к дальнему концу: не хотелось спрыгивать и шагать через занесенные снегом рельсы, пробираться под противоположной платформой, срезая путь к ангару, возле которого они оставили сани.

Электричка возникла из воздуха. Заслонила потертым зеленым боком всё вокруг, наполнила мир стылой тоской.

Напарники стояли совершенно неподвижно. Не было ни сил, ни желания что-то делать, сопротивляться… Такому сопротивляться невозможно.

С шипением открылись двери.

В тамбуре стоял потертый мужичок лет пятидесяти. Грязноватая куртка с закатанными рукавами, лицо покрыто красно-кирпичным загаром, какой появляется от долгого труда под открытым небом.

Мужик перекинул в угол рта зажатую в зубах сигарету, приглашающе кивнул:

– Чё стоите? Прыгайте, следующая только после перерыва будет.

Стас уже готов был сделать шаг к теплому, пропахшему табаком тамбуру, но Иван мягко придержал его за рукав и отрицательно покачал головой:

– Спасибо. Мы подождем.

– Ну, как знаете, – пожал плечами мужик и глубоко затянулся. Аж щеки запали. Двери закрылись, по ушам ударил резкий гудок, и электричка отошла от платформы.

Напарники шагали по Арбату. Вкусно хрустел снег, весело кричали торговцы сбитнем, пирогами и хлопушками, гремела шарманка мерзнущего лотерейщика.

Стас поудобнее перехватил коробку, которую он перетянул наконец прочной коричневой веревкой, и с любопытством покосился на фонари, заливавшие улицу неровным желтым светом:

– Слушай, а правду, значит, говорили, что городской голова камень светодельный купил.

– Представляю, во сколько он городской казне обошелся, – хмыкнул Иван.

Дойдя до середины Арбата, друзья свернули и углубились в переулки – тихие и уютные, благодаря хорошему освещению и крепкой охране, в складчину оплачиваемой купцами.

Особняк купца Столярова прятался за основательной оградой из железных прутьев, уютно подмигивал неярким теплым светом окон первого этажа.