Дневники принцессы - стр. 19
И вообще, видели бы вы меня. Да вы в жизни не встречали человека, который настолько не похож на принцессу! У меня совершенно никакие волосы – не гладкие, не кудрявые – и свисают на спину не ровно, а углом, так что приходится их коротко стричь, чтобы не выглядеть как знак «Уступи дорогу». И я не блондинка и не брюнетка, а что-то среднее, такой цвет называют русым или грязно-русым. Прелесть, правда? И у меня огромный рот, и плоская грудь, и ноги как лыжи. Лилли говорит, единственное, что во мне есть красивого, это глаза. Они у меня серые, но в тот момент они были скорее красные и узкие, как щелки, потому что я пыталась не реветь.
Принцессы ведь не плачут, да?
Папа принялся похлопывать меня по руке. Я, конечно, люблю папу, но он просто ничего не понимал и все говорил, что ему очень жаль, а я даже ответить не могла, потому что боялась разреветься еще сильнее. Он уверял, что все не так страшно, что мне понравится жить вместе с ним во дворце в Дженовии и что я смогу навещать своих друзей, когда только захочу.
Вот тут я не выдержала.
Мало того что я принцесса, так еще и должна переехать?!
Я даже плакать перестала – так разозлилась. Просто по-страшному. Меня трудно разозлить, потому что я не люблю ссориться и все такое, но если уж я выйду из себя, то берегись!
– Я не перееду в Дженовию, – громко сказала я.
Это правда было громко, потому что все японские туристы разом обернулись и посмотрели на меня, а потом зашептались между собой.
Папа остолбенел. Последний раз я кричала на него лет сто назад, когда они с бабушкой решили, что я должна попробовать фуа-гра. Да мне пофиг, что это считается деликатесом во Франции, я не желаю есть ничего, что когда-то ходило и крякало.
– Но, Миа, – начал папа, надеясь меня вразумить, – я думал, ты поняла…
– Я поняла только то, что ты врал мне всю мою жизнь. И после этого я должна к тебе переехать?
Прекрасно понимаю, что заговорила как героиня подростковых сериалов. Да я еще и повела себя так же – вскочила, опрокинув золотой стул, и выбежала из отеля, чуть не сбив с ног сноба-швейцара.
Кажется, папа пытался меня догнать, но я, когда захочу, могу бегать очень быстро. Мистер Уитон вечно пытается заставить меня участвовать в школьных соревнованиях, но это просто смешно, я ненавижу бегать без веской причины, а буква на дебильной куртке – на мой взгляд – такой причиной не является.
Короче, я промчалась по улице мимо дурацких туристических лошадей, впряженных в кареты, мимо большого фонтана с золотыми фигурами, мимо всех машин, столпившихся перед магазином игрушек, и влетела в Центральный парк. Уже темнело, и холодало, и было как-то страшновато, но мне было все равно. Кому понадобится нападать на девицу пяти футов девяти дюймов ростом, обутую в тяжелые берцы, и с большим рюкзаком, облепленным наклейками типа «Гринпис» и «Я топлю за животных». Никто не полезет к девице в берцах, которая к тому же вегетарианка.