Дневники: 1931–1935 - стр. 54
Вчерашний разговор с Оттолин. Мы застали Филиппа370 за чтением писем и поеданием булочек в столовой с желтой скатертью и красноватыми оттенками. Оттолин отлучилась – распродает первые издания Лоуренса (как бы мне хотелось сказать об этом Литтону!). Мы обсуждали Драйдена371. Ф. сказал, что ничего не может делать, кроме как читать стихи и впадать в какое-то экзальтированное состояние. Я купила Драйдена для Джулиана372. Обсуждали знаменитые цитаты. Вошла Оттолин; она подала тосты и чай. Поговорили с глазу на глаз об автобиографии Берти373, который посвятил целую главу оскорблениям в ее адрес. Кэтрин Мэнсфилд разочаровала его. «Я слышала, как они обсуждали меня всю ночь напролет этажом ниже». Она использует слишком много пудры и духов. Она ничего для него не значила. «И он еще смеет присылать мне это – в ответ я смогла написать лишь “И ты, Брут374?”. Лоуренс, Олдос, Кэннан375, Осберт376, а теперь еще и Берти377. Он ответил, что удивлен моей реакцией, но что он всегда обижает тех, кого любит…». Потом мы пошли в желтую гостиную. Говорили о Литтоне, о его обаянии, о длинных тонких пальцах, о «временах, когда я познакомилась с ним и Генри [Лэмбом] – примерно в 1908 году… Ни одно письмо нельзя публиковать. Литтон был таким внимательным. Я написала ему прошлым летом, и он с такой любовью рассуждал о прошлом. На это всегда можно было рассчитывать, хотя виделись мы с ним очень редко. Я попросила Джеймса вернуть мне мои письма. Спротт378 сказал, что прочел их, а я не хочу, чтобы они ходили по рукам. Как вы думаете, Литтон был счастлив? С Кэррингтон? С Сенхаусом?».
Обсуждали Тома, Вивьен379 и их собаку, которая вечно устраивает беспорядок; Молли380 и ее глухоту; «Волны» – «Джинни заставила меня думать о Мэри, а Рода – плакать при мысли о тебе. Как ты смогла написать эту книгу – такое напряжение, такая интенсивность» – тут я, как обычно, воодушевилась и сказала, что дам ей почитать «Жизнь поэтов» Джонсона381. А она ответила, что читает Элизабет Боуэн, которая пытается копировать мой стиль; приглашает Л. на встречу с Ходжсоном382, который разводит бульдогов. Я называю себя аристократкой в мире литературы, Оттолин соглашается и поносит Виту за то, что она пишет о Ноул-хаусе без почтения к своему благородному происхождению; Филипп «работает» в соседней комнате; мопс Оттолин, похожий на маленького китайского льва, восседает на стуле в холле; Филипп заходит с копией стихов Драйдена в два столбца, а я размышляю, как описала бы эту встречу Литтону. Вернулась домой; меня не только принимают, но и, возможно, любят. Как бы то ни было, сегодня утром пришло письмо, в котором Оттолин просит не думать о ней плохо, когда она умрет, и прислать ей «Волны»