Дневники 1862–1910 - стр. 99
22 марта. Весь день примеряла и возилась с детскими летними платьями. После обеда мы с Левочкой поиграли в четыре руки. Вечером он, вместо пасьянса, мотал мне суровые нитки, очень спутанные, и очень этим увлекся. Написала письмо Соне. Нездоровится и устала.
23 марта. В первый раз сегодня почувствовала я весну; хотя подмораживало, но солнце садилось так ясно, птицы пели, и особенно красиво, по-весеннему обрисовывались стволы молодых березок в Чепыже. После обеда взяла Андрюшу и Сашу, и мы чистили снег с каменной террасы.
Левочка съездил в Тулу верхом, был только у Давыдова и вернулся в восьмом часу вечера. Он здоров и весел.
Учила детей музыке, играли в четыре руки «Гавот» Баха, аранжированный для детей. Приехал Петя Раевский. Из Петербурга всё нет известий, и я томлюсь неизвестностью и ожиданием.
24 марта. Утром написала три письма: два – в ответ на полученные от Левы и Дунаева и одно – графине Толстой. Ожидания меня замучили, и я решилась еще раз сделать запрос. Письмо Левы длинно, подробно и хорошо тем, что он не прекращает сношений с семьей и откровенно всё о себе пишет.
Потом сидела одна и читала. Прекрасная статья в «Русских Ведомостях» «Мысли Шопенгауэра о писательстве». Он делит писателей на три разряда: «одни пишут мысли прямо взятые из других книг; другие садятся писать и тогда придумывают, что написать. Третьи прежде много думают и, когда мыслей много, тогда пишут. Эти самые редкие». Очень это умно.
Дети все ходили в Ровские казармы чай пить. Часа в 3 приехал Давыдов с дочерью и маленьким Бухманом. После обеда гуляли, смотрели коров, свиней, ходили на гумно, лазили на солому. Вернувшись, я играла с Давыдовым в четыре руки, а потом все играли в игры и были очень оживлены.
С Левочкой дружно и просто. Он здоров, гулял, немного писал свою статью; когда-то он ее кончит и сам себе развяжет руки. 2° тепла, к вечеру подморозило. Снегу еще везде много, особенно в лесу.
27 марта. Ездила 25-го с Андрюшей и Мишей в Тулу. Ходили на передвижную выставку картин; мне всегда доставляют картины большое наслажденье, но мало было хороших: прекрасные пейзажи Волкова и Шишкина. После выставки зашли в кондитерскую, в магазин учебных пособий и поехали к Раевским. Иван Иванович и Елена Павловна ехали обедать к Свербеевой Софье Дмитриевне, и я поехала с ними; мальчики, шесть человек, обедали одни. Потом у Свербеевых оказался лишний билет в концерт, я и поехала с одной из милых девочек, Любой, и Раевский, забрав всех мальчиков, поехал тоже. Концерт и чтение были, как всегда в провинции, очень посредственные, но я не скучала, только устала, а дети были очень довольны.