Дневник невидимки - стр. 9
– А ты не пробовал показаться маме?
– Нет! Ты что?
Столовая у нас была на втором этаже. Я вышла к лестнице. По ней, прыгая, спускалась Красотка Катя.
– Привет, Димка! – сказала она.
– Ты и моя кошка всегда меня видите, – сказала я. – Как ты меня находишь?
– Честно? Сильно пахнешь. Кислятиной. Как квашеная капуста. У меня травма с детства. Меня дедушка кормил капустой. Потом пукала – весь дом трясся! Собаки лаяли! – на всю лестницу голосила Красотка Катя.
– Ага, круто. Поняла, запах.
– Гуси ш-ш-ш! – продолжала она.
– Катя, а ты не попросишь Даню не драться? Мы и так знаем, что он самый сильный.
– Зачем? – спросила Красотка Катя.
– Ну, наш Рома весь в синяках ходит.
– Прям весь? Ты хорошо посмотрела? – улыбнулась Красотка Катя.
– Он сказал, что у него синяк на всё…
– Ладно, не говори, – отмахнулась она. – Поняла я все про вас. Мне вчера дедушка кино показал «Привидение». Оказывается, и у призраков бывает любовь.
– Кать, ну так ты поговоришь?
– Не знаю. Мне кажется, Роме это только на пользу. Ему пора повзрослеть. Мир не так добр, как ему кажется. Слабым тут не место. В армии будет опущенный ходить! Или он не планирует идти родину защищать?
– Окей, Катя, а если я куплю тебе конфеты? Попросишь Даню?
– Вот это другой разговор!
Мы вернулись в столовую и купили Красотке Кате ее любимые мармеладки в виде бутылок колы. Она сразу же открыла упаковку, достала одну конфету, зубами откупорила мармеладную крышку, а потом съела оставшуюся часть.
– Вкусняшечка, – сказала Красотка Катя, причмокивая изящными губками.
Со мной тоже поделилась.
Четверг, 7 сентября
Я ползу, я похож на осу,
Ничего никому не несу.
Дмитрий Озерский
Сегодня я быстренько сбегала в школу. На этот раз у меня был урок биологии. Мне объясняли, как устроен кишечник. Я пыталась вникнуть. Но больше вспоминала Сирано де Бержерака. Он писал, что кишечник – это змей, который соблазнил Еву и проник в ее живот.
Учительница задала мне на дом вопросы в конце параграфа. Там было что-то про кишечные палочки. Кишечные палочки на меня подействовали или чего еще, но сегодня у меня был приступ тревожности. Я держалась от людей в стороне, соблюдала дистанцию в полтора метра, по возможности больше. Я хотела, чтобы никто меня не касался, избегала любого взаимодействия. А это было так сложно в нашей 1603-й, где младшеклассники с гиком носились по этажам, учителя, завучи, школьные работники сонно плутали, словно заколдованные духи, из кабинета в кабинет, а старшеклассники толкались у дверей классов или толпой топали прямо на тебя. Когда я соприкасалась с кем-то, мое тело сжималось, надеясь исчезнуть. Я даже не поздоровалась с Робким Ромой, так мне было тошно и мерзко от людей. Когда я шла домой, мокрая рубашка противно прижималась к телу. Я вернулась к папе и Камке, зашла в свою комнату, сорвала с себя рубашку и бросила на ковер.