Дневник бывшей атеистки - стр. 12
То есть на фоне вегетарианских попыток выработать стерильное гуманное «добро без Бога» убедительным выглядит только полный аморализм. Он редко формулируется как «Добро – а на фига?» Скорее как «А мы сейчас сделаем свое прогрессивное добро с блэк-джеком и концлагерями». В общем, все как у Ницше. Нацист с винтовкой выглядит в таком свете честнее, последовательнее и привлекательнее, чем прекраснодушный интеллигент, который пытается что-то обосновать «за гуманизм».
Потому что «добро без Бога» неизбежно превращается в унылое морализаторство. Я могу понять, зачем любить ближнего, чтобы двигать горы. Но попробуйте убедить меня, что надо любить ближнего, потому что это хорошо и эволюционно обоснованно. Я ухмыльнусь и скажу, что естественный отбор рулит, – и с чувством полного удовлетворения пущу ближнего на мыло. И это будет вполне философски обоснованно, честно и последовательно.
Аморальный Христос
Вообще Христос – личность аморальная и безнравственная. Он скорее похож на какого-нибудь доброго разбойника, чем на учителя нравственности.
У Честертона прочитала такую мысль: до и после Христа было много писателей «в нравственном духе». По большей части все они пережевывают одни и те же общие места. В отличие от всех этих учителей нравственности, Христос не говорит банальностей.
Действительно, Христос хвалит раздолбайку Марию, а не хозяйственную Марфу. Над блудницей не произносит нравоучительную речь о вреде блуда, а приводит парадокс, который сразу разгоняет всех борцов за нравственность. С фарисеем и мытарем то же самое: Христос не говорит о том, что нравственная жизнь рождает душевное спокойствие. Христос не говорит о том, что добродетель – источник богатства и семейного благополучия, а превозносит бродяг и бомжей, заодно говоря, как трудно богатому войти в Царствие Небесное. Про семейные ценности и говорить нечего: как их только Иисус не принижает: говорит, что «враги человеку домашние его»; одному ученику не дает проститься с родными, а другому вообще говорит, что проповедь важнее похорон отца и нужно «оставить мертвым хоронить своих мертвецов».
В общем, Христос постоянно рвет шаблон своим слушателям. Это плохие новости для тех, кто считает Христа просто учителем нравственности, при этом часто подразумевая, что нравственность – это мило, но она немного устарела. Да, добродетель устарела еще 2000 лет назад при Римской империи, не зря добродетельные и просвещенные римские граждане постепенно скатились в тиранию, эзотерику и прочий угар. Нравственность – это человеческое, слишком человеческое. Слишком общее. Слишком унылое. Всем юным и горящим сердцем плоды нравственности кажутся не плодами, а сухофруктами. Именно поэтому я так зачитывалась Ницше в свои 18 лет – Ницше, который честно спрашивает: