Дневник. 1914–1920 - стр. 41
Теперь образовалась Директория из пяти человек – Керенский, Верховский, Вердеревский, Терещенко и Никитин.[155] Кускова прислала письмо, что Керенский ничего не может сделать. Очевидно, большевизм побеждает. Он поднялся после выступления Корнилова. В некоторых городах уже объявлены Советы верховным органом власти (Владимир), они же вынесли постановление об арестах (во Владимире 1500 мест приготовлено в тюрьмах для кадетов), закрыли газеты и т. д. В некоторых городах уже постановлено закрыть все буржуазные газеты. Начинается коммуна. У нас, в Москве, говорят, идут усиленные аресты, по постановлению не только «шестерки» (председатели различных демократических организаций и прокурор), а какие-то «пятерка», «девятка» и «тринадцать». Говорят, арестуют десятками. Симсон, Ф. П. говорил, что архив Охранки в ужасном виде – все тащат и уносят, и Щеголев первый.[156] С. уже подавал проект об объединении всех архивов под одним началом, но министрам некогда, они занимаются государственными делами, недаром Юренев сказал, что он не успел ничего сделать, все совещался в Зимнем дворце.
И. Н. Сахаров клянется, что Корнилов прав, а врет Керенский, но тогда непонятна телеграмма Корнилова. Теперь он уже арестован.
Сегодня С. получил телеграмму от Степуна, что надо решить вопрос о комиссарстве в Финляндии, о котором официально С. ни разу не говорили, и вдруг Титов звонит через жену, чтобы С. не ездил, потому что его обвиняют в убийстве солдатами генералов в Выборге, обвиняют на том основании, что он там не присутствовал, а между тем его никто туда и не посылал. Титов говорит, что С. хотят судить, ну, это, конечно, вздор, а то бы Степун не прислал телеграмму, что надо решить вопрос. Сегодня еще 5 большевиков ему заявили, что он назначен на высокий пост в Москве. Ничего не поймешь! Из «Русского Слова» звонили про это назначение в Финляндию. Все случилось.
Керенский и не думал жениться на Тиме – все злые языки пускают слухи. Женились Некрасов и Скобелев. У большевиков составлен список министров: председатель – Чернов; внутренних дел – Луначарский; иностранных дел – Рязанов; продовольствия – Каменев, и др.
Вчера С. вернулся из Петербурга. Конечно, все обвинения его оказались ложью, выдумкой дам (Мяснянкиной), его отказ сейчас же приняли. Ему со всех сторон говорили, что его прочат в министры исповеданий; по одним версиям – его, по другим – министром народного просвещения. В Петербурге жизнь довольно спокойна. Был С. в министерстве внутренних дел, где ему предложили пост московского комиссара, он отказался от этой неприятной должности – следить за законностью действий Думы. Это, вероятно, и есть тот пост, о котором говорили пять большевиков.