Для убийства есть мотив - стр. 34
Полин Конрой бросила на нее удивленный взгляд.
– Я видела этим вечером подъезжающую машину Филиппа, – заметила она. – Он пробыл в городе весь день?
Карен Хэммонд заставила себя обернуться к ней с безразличным видом.
– Да. Сказать по правде, в последнее время он очень занят. Филипп не знал даже, сможет ли вернуться домой сегодня.
– Наверное, утром он уехал рано. Обычно я слышу шум его машины.
Темные глаза Полин Конрой были широко раскрыты, взгляд – невинный. Однако Мордекай Тремейн проницательно отметил, что она выглядит чуточку более невинной и озадаченной, чем требовала ситуация. Обольстительница Полин вновь переигрывала.
Но к тому времени Карен Хэммонд уже удалось взять себя в руки.
– Вряд ли вы бы услышали его этим утром, – произнесла она. – Ему пришлось уезжать гораздо раньше обычного, и он сделал все, чтобы никого не потревожить.
Подозрение вытеснило из темных глаз наигранную наивность, но положение было, несомненно, тупиковым и допытываться Полин Конрой не решилась.
Через несколько минут внесли кофе, и пока раздавали чашки, представилась еще одна возможность сбросить напряжение, но стихийно возникшие эмоции были слишком очевидны, чтобы удалось их скрыть. Мордекая Тремейна вновь охватило чувство, будто на прелестную панораму Далмеринга легла густая тень зла, и красота этих мест оказалась под угрозой ужаса.
К его удивлению, ему вдруг отчетливо представился Мартин Воэн, в ушах зазвучало эхо его слов. Тремейн как наяву увидел этого крупного и рослого мужчину стоящим лицом к лицу с Джонатаном Бойсом: Воэн крепко сжимал мощные кулаки, на его лице застыло странное, полубезумное выражение.
Сандра Борн медленно помешивала свой кофе. Она отчасти утратила внешнее сходство с какой-то птицей, которое Тремейн заметил при их первой встрече. Бледное лицо Сандры заострилось и осунулось.
– Лидию что-то тревожило, – произнесла она. – Какие-то мысли не давали ей покоя. Она радовалась, что уезжает из Далмеринга. И боялась… – Сандра вдруг вскинула голову, ее голос стал резким, пронзительным на грани истерики: – Вот именно – боялась! Лидия знала: что-то должно случиться! И говорила, что на самом деле Далмеринг – зло и гниль!
Мордекай Тремейн вновь услышал эхо слов Мартина Воэна. И был бы не прочь задать вопросы, которые теснились у него в голове. Хотел бы уточнить, чего именно боялась Лидия Дэр. Но понимал, что, заговорив, неизбежно привлечет к себе внимание, в итоге все вспомнят, что среди них есть чужой, и на этом дружеский разговор прервется.
Джеффри Маннинг во внезапном порыве волнения подался вперед.