Длань Господня - стр. 34
– Вот так гости. Не к вам ли, кавалер?
Волков поднял глаза и увидел её. Это была графиня. Брунхильда шла по залу в сопровождении двух молодых женщин среди столов и лавок. Шла уверенная в себе красавица, румяная, улыбающаяся, чуть располневшая, шагала бодро, чуть подбирая дорогущие юбки. По залу шла сама графиня фон Мален. Все мужи вставали, когда она проходила мимо, кланялись ей, а она кивала и милостиво улыбалась, а глазами искала его. Конечно, его. А увидав, стала обходить столы. Волков едва успел вылезти из-за стола, встать из кресла, как она, не стесняясь сотен глаз, кинулась ему на шею, обняла крепко, как умела, и как раз на рану пришлись объятия её. Ох и крепки были её руки, больно стало, но он терпел боль, только приговаривал негромко:
– Ну, довольно уже, хватит, весь город смотрит.
А сам так и стоял бы с ней и стоял.
Она оторвалась, наконец, от него и заговорила громко, словно тут никого не было, с укором:
– Опять вы за своё, братец? Опять войну затеяли? Граф просил вас с горцами мириться, а вы их опять били? Господи, немолоды ведь уже, другие господа, вон, охотой развлекаются, а у вас другой забавы, кроме войны, и нет.
– Да, что ты, глупая, – улыбался Волков, не выпуская её рук из своих и глядя ей в лицо, – порадовалась бы за меня, а ты упрекаешь! Победил же я!
– Хватит уже побед с вас, сколько можно? За славой своею гонитесь всё, говорят, вас опять ранили, опять вы в самую свалку лезли. А ведь мало ли что на войне может приключиться, – она взяла его руку и положила себе на живот, – и племянник своего дядю даже не увидит никогда.
Он стоял и боялся пошевелиться, чувствуя под рукой своею её живот.
Все, кто слышал их разговор, улыбались и смеялись, так хорошо сестра отчитывала старшего и влиятельного брата, словно он ребёнок был неразумный. И женщины, видя такую сестринскую любовь, тоже улыбались. Молодец графиня. Так его, пусть оправдывается.
– Так не я же к ним пришёл, дорогая моя, они ко мне, – говорил Волков, не отрывая руки от живота Брунхильды.
А тем временем епископ просил гостей пересесть на одно место от себя, чтобы освободить графине кресло. Лакеи стали переставлять тарелки и кубки гостей. А гости беспрекословно просьбу епископа выполнили. Старый поп предложил своё место графине.
Снова зазвучала музыка, Брунхильда села подле «брата» и смотрела на него, глаз не отрывая, говорила негромко:
– А граф на вас зол, и молодой граф зол, всё думают, как быть с вами, давно бы уже вас к герцогу отправили, да все в графстве за вас: и сеньоры, и чернь, и купцы. Вот они и не решаются.