Длань Господня - стр. 15
– Ну, Фриц, скажи, что ты думаешь? – не отставал Максимилиан.
Фриц вдруг оскалился с противным ехидством, так он скалился, когда что-то сальное сказать собирался:
– Думаю, что барон из этих.
– Из каких, из этих? – Спросил юноша.
– Из тех, что не любят бабьи передки, да любят мальчишечьи задки, – ответил Фриц Ламме и засмеялся.
– Чего? – не понял Максимилиан. Сначала не понял. Потом посмотрел на Сыча и сказал:
– Да не может быть.
– А ты что, не увидал этого, он едва тебя целовать не стал, – ехидничал Сыч.
– Кавалер! – юноша обернулся к Волкову.
– Всякое случается, – серьёзно ответил Волков, ему сейчас было не до того, он думал о том, может ли барон быть оборотнем.
А Сыч все скалился и цеплялся к Максимилиану:
– А ты, Максимилиан, скажи, тебе бабёнки-то милы бывают, я что-то не припомню, что бы ты бабёнок тискал, хотя возраст у тебя подходящий, может, ты сам такой же, как барон?
Максимилиан покраснел, немного у него было опыта. Самый яркий случай произошёл с ним в Фёренбурге. Да, две девицы были очень хороши, их он вспоминал, особенно черноглазую, жаль, что они оказались ведьмами и их казнили. А про сумасшедшую Агнес и её звериные ласки так вспоминать не хотелось. А ещё ему нравилась одна женщина сейчас. Он о ней думал и даже мечтал о ней. Но она была много старше его, лет на десять, наверное. А ещё она часто украдкой шепталась о чём-то с господином, когда думала, что их никто не видит. Он специально приходил в дом господина рано утром. Женщина спала внизу на лавках, иногда она ещё не успевала одеваться, пару раз он видел её в одной нижней рубахе.
Он садился на лавку к стене и делал вид, что не смотрит на неё, пока она быстро надевала платье. Иной раз он успевал увидеть её ключицы и большой ворот рубахи, или даже темные пятна сосков или низа живота, что просвечивались через тонкую дорогую ткань.
Надев платье, она быстро и не без труда прятала под чепец свои пышные и непослушные волосы. И если ненароком ловила его взгляд, то едва заметно улыбалась ему. Он для этого и вставал ни свет, ни заря. Мылся и чистил одежду в темноте, причёсывался. И всё только для того, чтобы увидеть её в нижней сорочке и улыбку на веснушчатом лице.
– Ну, так что, Максимилиан? – не отстаивал от него Сыч. – Есть бабенки, что тебе нравятся? Или ты как этот барон?
– Дурак ты, Сыч, – беззлобно ответил юноша, он больше не собирался говорить с ним на эту тему.
Кавалер никогда на такие темы не говорил, значит, и ему не следует. Он во всём хотел походить на кавалера.
Сделали крюк, снова заехали к монаху, но дверь опять была на замке. Сыч поглядел следы и сказал, что как они тут утром были, так больше здесь никто не появлялся. После поехали домой.