Дизайн детства. Игрушки и материальная культура детства с 1700 года до наших дней - стр. 1

Посвящается Лотте и Отто

Книга «Дизайн детства» увидела свет благодаря многочисленным коллегам и институциям, которые проявляли интерес, помогали и направляли меня. Я хотела бы выразить особую признательность Эми Огате и Сьюзен Уэбер за тепло, с которым они поддержали мое исследование художественной игрушки Сецессиона, выросшее из публикаций о модернистской игрушке и искусстве для детей. Отдельно благодарю их за приглашение на симпозиум «Игрушки и детство: игра с дизайном» (Toys and Childhood: Playing with Design) в Аспирантский центр Бард-колледжа в сентябре 2015 года, где я и познакомилась с несколькими авторами этого сборника. Также я хотела бы поблагодарить за неустанный труд сотрудницу издательства Bloomsbury Маргарет Михневич, которая с энтузиазмом поддерживала этот проект с самого начала. Выражаю свою признательность редактору серии Майклу Йонану, разделяющему мою симпатию к малоизученным материальным объектам, которые обычно представляются тривиальными и незначительными. Майкл и Маргарет сыграли важнейшую роль в продвижении проекта в интеллектуальном и практическом отношении. Высокой похвалы достойна и Кэтрин де Шант – за тщательное внимание к деталям при редактуре и подготовке книги к изданию. Я также благодарна двум внешним рецензентам, которые оставили весьма полезные комментарии о направленности нашего сборника.

Кроме того, я хочу поблагодарить комьюнити-колледж Кингсборо Городского университета Нью-Йорка за то, что все эти годы он щедро помогал мне в моих исследованиях через фонд исследовательской программы PSC-CUNY Research Award. Должна выразить особую благодарность Майклу Барнхарту, главе моего факультета, а также сотрудникам библиотеки Кингсборо: они всегда шли навстречу моим, казалось, нескончаемым запросам, ради которых приходилось прибегать к межбиблиотечному обмену материалами.

Большую пользу этой книге принесли мои беседы с коллегами и друзьями: Мэтью Моррисоном, Лорой Моровитц, Иланой Шапирой и Ребеккой Хауз. Также я хотела бы выразить мою искреннюю и сердечную благодарность всем авторам этого сборника, которые вдумчиво и с энтузиазмом отнеслись к моим редакторским правкам. Но главное, я хотела бы поблагодарить за бесконечную поддержку моего мужа Адама Брендоу, отца тех настоящих детей, которым и посвящена эта книга.

С игрушками и материальным миром детства тесно связаны сентиментальность, ностальгия и вневременность. В своем выдающемся труде по истории игрушек 1928 года немецкий искусствовед Карл Грёбер называет их материальными останками пространства детской игры, более недоступной взрослому человеку.

«Каким бы страстным ни было воображение взрослого, оно никогда не вернет себе то богатство видений, которые проплывают перед глазами погруженного в свои игрушки, не замечающего никого вокруг ребенка. Ничтожнейшие предметы вырастают в миры, а тончайшие намеки – в целые сказки. И только иногда душу взрослого, взявшего в руки невзрачный обломок своей старой игрушки, озаряет смутная, призрачная вспышка памяти. Сквозь просвет между плотными, скрывающими прошлое завесами он различает давно исчезнувшую волшебную страну детства. Мгновение, и все это великолепие снова проваливается в серый туман, и не то сладость, не то тоска окутывает сердце. Попасть в этот рай невозможно, и только игрушка в сжатой руке – немой свидетель ушедшего счастья…»1

Оставшийся у взрослого ящик с игрушками хранил материальные предметы, которые помогали вспомнить нематериальные детские переживания, и овеществлял будто бы неизменную молодость, представленную воспоминаниями об игре2. Согласно Грёберу и другим ученым, которые первыми заинтересовались материальным миром игры, дети любых эпох предпочитали вовсе не изощренные, а простые, сделанные вручную игрушки, такие, с которыми можно было не церемониться. Грёбер даже говорит об их «грубой простоте»3. Именно неспособность взрослых понять эту предположительную детскую склонность к простоте вылилась в то, что Вальтер Беньямин назвал чудовищным распространением миниатюрных фигурок, тщательно сделанных на фабрике и совершенно непригодных для творческой игры