Дивный новый мир. Фантастика, утопия и антиутопия писателей русской эмиграции первой половины XX века - стр. 13
Единственным, посвященным в работу Томаса, был старый Зилас. Почти еженедельно Зилас Гирн получал от Томаса подробнейшие письма с техническими разъяснениями и зачастую с объяснительными чертежами.
– Ничего не понимаю, – говорил тогда Зилас, энергично потягивая свою трубку, потом растроганно думал:
– Какой же это ученый мальчик!
Но, наконец, Томас достиг своей цели. Он изобрел машину, увеличивавшую вдвое производительность рабочего и гарантировавшую ему большую безопасность.
С этим изобретением он отправился к мистеру Огара.
Бывший мастер бросил беглый взгляд на чертежи – плод двухлетней упорной работы – и спросил:
– Что это за штука?
– Видите ли, мистер Огара, эта машина требует вдвое меньше рабочей силы, чем наши машины. Кроме того, при ее применении возможность смерти или увечья среди рабочих от несчастных случаев совершенно исключается.
– Сколько она будет стоить?
– Я полагаю, около двухсот тысяч.
Из-под отекших век мистера Огара мелькнул в сторону Томаса ядовитый зеленый огонек.
Директор засмеялся.
– Вы мечтатель, мистер Гирн. Чтобы заменить старые машины новыми, нам нужно около полумиллиона. И к чему это, спрашивается? Пока еще рабочая сила сравнительно дешева.
– Да, но ведь эта машина делает невозможными несчастные случаи…
– Что-о?.. – спросил Огара. – Мой уважаемый сэр, я вам советую бросить все это и заниматься больше своим собственным делом.
С этого дня Огара более не выносил Томаса и на каждом шагу старался причинить неприятности своему подчиненному.
Огара сильно раздражало сознание его собственного невежества и ограниченности в сравнении с Гирном.
И так Томасу Гирну не везло в течение долгих двенадцати лет.
Его характер сильно изменился. Он стал раздражительным, подозрительным и одиноким.
III. О смерти Зиласа, о сухом лете и об одном упрямом осле
В течение двенадцати лет, с тех пор как Томас Гирн покинул ферму и поступил на фабрику, он еще не имел возможности съездить в отпуск к Зиласу.
Подобное явление возможно только в Америке, где, как известно, личная жизнь и человеческие чувства совершенно подчинены работе и делу.
Томас не представлял исключения из этого общего правила.
Школа мистера Огара его основательно обработала.
Со времени своего приезда в город Томас превратился в аккуратного, молчаливого и всегда ровного человека, считавшего всякое проявление человеческого чувства роскошью.
В нем замерли все отголоски жизни, словно он с головой ушел в темный, бездонный колодец.
В нем продолжала жить только железная воля и приобретенная от дяди вера в «удачу».
В ожидании этой удачи Томас вставал ежедневно с точностью будильника и отправлялся на свою фабрику.