Дивный новый мир. Фантастика, утопия и антиутопия писателей русской эмиграции первой половины XX века - стр. 15

День был жаркий, каким полагается быть на юге июньскому дню. Так колыхался Гирн на ослике взад и вперед по сожженной солнцем дороге в течение целого часа.

Неожиданно налетел, словно сокол, ветер, и дорога швырнула, будто находя в этом наслаждение, в лицо Томасу Гирну пощечину из облака пыли.

Гирн пришпорил ослика каблуками, чтобы скорей выбраться из облака пыли.

Но, как известно, ослы, особенно надежные и солидные животные, обладают чисто человеческой чертой – упрямством.

К великому негодованию и против всяких ожиданий ездока, осел решил вдруг заупрямиться.

Дицци, будто прикованный, застыл на месте.

В этой борьбе двух упрямых голов Томас Гирн потерпел постыдное поражение.

Он слез с осла и решил отдохнуть на опушке молодого леса, в стороне от дороги.

Пятилетние деревца давали очень мало тени и не могли бороться с засильем жгучего солнца.

Томас обманулся, надеясь найти здесь прохладу. Пот ручьями катился с его бледного лба. Палящие лучи солнца, казалось, сжигали его до костей. Дицци, привязанный к кустарнику, обмахивался хвостиком и моргал глазами.

Наконец, терпенье Томаса Гирна лопнуло. Он решил вернуться на ферму. Опираясь ладонью на землю, он стал подниматься.

И тут он почувствовал влагу.

– Откуда это? – подумал Гирн, осматривая своими близорукими глазами кусочек земли, к которому прикоснулась его ладонь.

Но земля оказалась не сырой, а жирной.

– Нефть, – промелькнуло в голове Гирна.

Это была действительно нефть.

Спустя две недели Томас Гирн продал ферму и взял все деньги из банка. У него оказался капитал в 75 тысяч долларов.

На эти деньги он скупил все содержащие нефть земли вокруг бывших владений Зил аса Гирна.

Три года спустя имя Томаса Гирна было в числе имен других нефтяных королей.

А через десять лет Томас Гирн был богатейшим человеком в Америке.

Все это сделал Дицци.

Никто больше не делал покупок в магазинах. Никто больше не толпился у витрин.

Магазины прекратили свое существование.

Все заказывалось по радиотелеграфу в «Тресте почтовых заказов». Все решительно, начиная с картошки – до гигантских океанских пароходов.

Все разносчики исчезли с улиц. Никто больше не читал газет. Их слушали и смотрели.

Кое-кто еще читал книги, но это были единичные случаи. Люди не хотели портить себе глаз, и даже учащиеся крайне неохотно пользовались перьями и карандашами. Их обучали устно. Среди сотен учеников народных школ едва ли нашелся хотя бы один, кто бы имел ясное понятие о том, как выглядит корова или лошадь, так как коровы жили далеко на юге, а лошади стали вымирать, ибо никто в них больше не нуждался. Воробьев продавали, как большую редкость.