Дивлюсь я на небо… Роман - стр. 23
Рядом с избой, в которой располагался магазин, стояли нарты. Собаки, ожидая хозяина, не проявили к чужой женщине никакого интереса. Аня хотела погладить припорошенную снежком черно-белую голову лайки, но, не решившись, обошла упряжку и поднялась на крыльцо; потопталась, стряхивая налипший снег. Только хотела дверь открыть, как та сама отворилась, и в облаке теплого воздуха показался Тибеула Ёминка.
– Я видеть из окна женщина одна по дороге идти. Я узнать женщина, – он широко улыбался, отчего его глаза превратились в узкие щелки, а веера морщинок от их уголков пробрались под меховую остроконечную шапку с цветной кисточкой на макушке.
– Здравствуйте, – обрадовалась Аня и протянула руку, высвободив ее из варежки.
– Дом заходить, а то холод в дом забираться, – Ёминка потянул Анну за собой.
В магазине, облокотившись на прилавок, молодой казак ворковал с пышнотелой продавщицей. Аня сухо поздоровалась и заговорила с удэгейцем.
– Мне бы обувку для сына, я хотела жену вашу попросить сшить такие, как вы носите.
– Унты? – понял удэгеец. – Жена Ёминка шить! Почему не шить мальчишке…
– Спасибо! – Аня заулыбалась.
Снежинки растаяли на ворсинках ее платка и волнистой челке, и капли влаги сверкали на них, как хрустальные.
– Моя жена шить. Вы сидеть дома. Я сам приносить, – старик собрался уходить, прихватив котомку с товарами.
Но тут казак, наблюдавший за ними, привлекая к себе внимание, повысил голос:
– Так, говоришь, следы тигра видел?
Ёминка остановился и уставился на него черными бусинами глаз.
– Я говорить – видел, за Кривым Ручьем Хозяин ходить. Близко. Я собака ему оставить. Просил уходить, – Тибеула называл тигра хозяином, и Анна заметила недовольство на лице старика. – Ты всем говорить: «Не ходить за Кривой Ручей, не дразнить Куты-Мафа11!» – с последними словами Ёминка сердито развернулся и вышел.
Анна посмотрела ему вслед.
– А почему не ходить? – спросила она, но дверь закрылась.
– А потому, барышня, – отозвался казак, – что тигр – опасное животное. Человека избегает, но может и сожрать. Ёминка лучше всех тут тигра знает. Он бы зря не говорил о нем, однако… Кто знает, что у него на уме…
– У Ёминка?
Казак рассмеялся вместе с продавщицей.
– У тигра!
Весь день Анна думала о тигре. Уссурийский тигр! Живой! Настоящий!
«Вот бы своими глазами посмотреть на него! – мечтала она, складывая вещи и играя с сыном. – А что, если пойти на охоту? – шальная мысль разбудила азарт. Анна была не из робкого десятка. К тому же, стрелять умела, и метко! Еще в Николаеве научилась. – Почему бы не поохотится? – размышляла она. – Оружие есть, проводник есть. Саша уговорит удэгейца. Подготовимся, время есть. Зима только началась. Не мы, так кто-нибудь другой убьет этого тигра. Те же казаки! Убьют и продадут китайцам. А у тех каждый тигриный ус в дело пойдет, не говоря о шикарной шкуре. Клава, помнится, рассказывала, что у тигра особенно ценятся усы, сердце, глаза и печень. Китайские знахари готовят из них лекарства, даже из полового члена! – Аня усмехнулась. – Ну, без члена мы обойдемся, а печенку я бы пожарила! Вон, Шурик бледный какой, ему бы тигриная печенка не помешала!»