Дилеммы XXI века - стр. 54

Во-вторых, по мере того, как поступающие друг за другом уточнённые данные наблюдений затрудняли и просто делали невозможным установление землеподобной природы обеих вышеназванных планет, астрономы прибегли, опять способом для них самих неосознанным, к другой уловке – также геоцентрического характера. Постепенно стало утверждаться, особенно в XIX веке, мнение, будто бы Венера является планетой «младше» Земли и тем самым в настоящее время представляет такое же состояние вещей, какое на Земле господствовало миллионы лет назад. Зато Марс, согласно этому мнению, является планетой значительно «старше», чем Земля, и тем самым представляет то состояние, которого Земля достигнет через миллионы лет. В частности, Венера представлялась как планета, находящаяся в фазе мощных вулканических и горообразовательных потрясений, покрытая горячими океанами и кипящей в них первобытной жизнью, возможно такой, какая соответствовала земному мезозою. В то же время Марс виделся пустыней, неизбежно теряющей остатки кислорода и воды, главным свидетельством чего являются, согласно Джованни Скиапарелли, каналы – доказательство героической борьбы марсианской цивилизации с растущим дефицитом благоприятных жизненных условий. Как видим, таким образом три отдельных небесных тела, Венера, Земля и Марс, оказались вписанными в систему, соединённую логически, представляющую собой комплексное и ясное целое, в систему с характером, прежде всего, историческим, если сосуществовали в ней рядом друг с другом на трёх планетах прошлое, настоящее и будущее Земли. При этом следует особо отметить тот факт, что эта целостная картина не была чьим-то конкретно открытием, а мышление планетологов, словно самопроизвольно и постепенно, склонялось к её созданию и утверждению. Как мы знаем, от этой картины в современной планетологии не осталось ни следа, потому что была она фальшивой от начала до конца. Земля никогда не выглядела в прошлом так, как Венера, и также в будущем не будет похожа на Марс. Вывод, который нужно извлечь из этой астрономической перипетии, касается не только планетологии в её историческом развитии, потому что его важность имеет природу гораздо более общую. Этот вывод показывает нам, что человек, анализируя изучаемые им явления, использует сумму уже полученных опытов по той простой причине, что ни на что, кроме этих опытов, он опереться не в состоянии.

Когда остриё этого вывода мы, в свою очередь, направим на проблему CETI, у нас легко возникнут различные подозрения относительно антропоцентрических факторов, глубоко скрывающихся в наших гипотезах относительно космических цивилизаций. Пожалуй первым таким фактором является безоговорочно принимаемая экспертами предпосылка