Дикий барин (сборник) - стр. 20
Уголовницы
Утром, выйдя из загородного домовладения, имел намерение пройти в гараж.
Обычно я попадаю в гараж одним проверенным способом. Способ этот уныл: спустился из кухоньки по лестнице – и уже в гараже, радуешься, что дошел, не промахнулся.
Отсутствие интриги в этом приключении меня смущало.
А тут один из моих редкостных домочадцев (ну, из тех, кого я не успел раздать в добрые руки) решил доставить мне удовольствие. И начал его доставлять.
Как можно доставить счастье одинокому дяде при помощи рук? Конечно, только одним способом – показать себя в ремонтном деле. Сначала разобрать два лестничных пролета, а потом неторопливо приступить к обдумыванию мыслей «зачем?!» и «куда бы теперь свалить от дядиных диких взоров? от этого неуемного хищнического любопытства?!»
Отчаянию юных радуется любой ухондокошенный старичок, пусть и на очевидном выданье, но с неясными перспективами. Больно смотреть заслуженному старцу, отмахивающемуся от назойливых мух, на румянец и очевидную возможность соблазнить любую украинскую горничную. Причем, подчеркиваю, без ресторанов соблазнить, без букетов живых цветов из Эквадора (они оттуда все, по-моему, Голландию не считаем), без кредитных карточек и тому подобного…
Мучаю я племянников, мучаю. Им в РККА не служить, как дяде. Так вот и восполню пробелы. Искалечу пару-тройку судеб. Всякий раз о себе гадости рассказываю – многие поверят, будет неловко.
С другой стороны, без иллюзий. Итак, без нравоучений и упреков, без нытья, мол, когда стареющие силы нас начинают оставлять и мы должны, как старожилы, пришельцам новым место дать, – безо всякого этого перехожу к теме, весело помахивая мешком.
Итак, весело помахивая мешком со сменной обувью, двинулся в гараж нехоженой тропой.
А там собаки! У меня, не поверите, за городом живут собаки.
Первоначально эти уголовницы были презентованы мне в небольшой картонной коробке, где они слабо шевелились от последствий переупотребления маминого молока. Они были прекрасны – два собачьих дитяти без видов на будущность. Мама – немецкая овчарка из Венгрии, с родословной длиной в голубой Дунай. Папа – ара, а чито о папе гаварит, э?! Папа бил как папа, в полный уровень, да. Деликатно определенный как кавказский алабай, ну! И что, я тебе отвечаю, за дэло – кто, не побоюсь этого слова, кого?! Стали дети, да. Кровинки.
В этих двух комках умиления и слабого повизгивания трудно было заподозрить расчетливых негодяек, которые по-сестрински начнут сеять вокруг себя страх и ненависть. Если на двух моих псевдонемецких овчарок нацепить джинсовые мини-юбки и сапоги, то отличить их от девачек с рабочего раёна будет непросто. Наиболее подходящая атмосфера для двух моих мерзких сторожих – это угар танцевального клуба «Полет», где девушки подороже продают жизнь свою, а мама у окна волнуется – с милицией в этот раз или только в подъезде отметелят, а мама у соседей переночует, немигающе глядя на ковер с оленями?