Дикий артефакт - стр. 34
До Ванды доходили слухи, что есть магический способ отыскать вора по украденным вещам. Наверно, Вадома этим и воспользовалась. Именно в краже бывшая подруга обвинила сегодня молодую цыганку – прилюдно, в лицо.
Накануне служанка самой шувихани, главной ведьмы их табора, обнаружила пропажу особо ценных хозяйских вещей. И не золотых монет, а колдовских амулетов. А кому они нужны, кроме Иной? Всего в таборе было три ведьмы: шувихани Лала, которая надолго пропала по своим делам где-то далеко на Востоке, и две ее ученицы, Вадома и Ванда.
По нынешним временам иметь в одном таборе сразу трех Иных было непозволительной роскошью, и Дневной Дозор попытался было привлечь на службу двух из них. Но вмешалась Инквизиция, и табор оставили в покое. Тогда-то и пришла в голову Ванде глупая мысль, что Иные – особо важные персоны, и мелкую уголовщину им всегда простят. А если что, Инквизиция заступится.
Вот же дура! Совсем упустила из виду, что серьезные кражи в таборе никому не сходят с рук. И что виновницу впереди ждет цыганский суд, а за ним – смертельный поединок, в котором ей против Вадомы никак не выстоять.
Непроизвольно девушка прижала ладонь к мокрой рубахе. Под ней между грудями висел на шнурке кожаный мешочек с крадеными амулетами. И главное, там лежало так давно вожделенное приворотное ожерелье, составленное из разноцветных камешков-голышей, которые главная ведьма десятилетиями собирала по разным странам.
Узнай об этом хозяйка, прибила бы Ванду на месте. А сейчас будет то же самое, только через суд и поединок, – так какая разница? Нужно бежать из табора, если дорога жизнь!
Ванда вдруг вспомнила, что именно эта улочка является тупиком, который упирается в монастырскую стену. В панике она бросилась к двери ближайшего дома, но заметила странное: она совсем перестала слышать звуки собственных шагов – ни стука башмаков по брусчатке, ни хлюпанья по лужам. Девушка с силой, обоими кулаками заколотила по дубовой двери. И снова тишина, как будто она месила руками воздух. Она бросилась вниз по улочке, завернула за последний угол – и со всего маха ударилась о чью-то широкую грудь.
Ванда отскочила назад и подняла затравленный взгляд. Перед ней, улыбаясь и широко расставив ноги, стоял высокий парень-шатен с водянисто-голубыми глазами – явный чужестранец.
Он погладил девушку по щеке и сказал:
– Спокойных снов, красавица!
Мир вокруг цыганки стал расплываться, темнеть и наконец погас, как задутая свеча.
Эта зима выдалась не очень холодной.
И уж тем более не такой лютой, как бывало, по рассказам стариков, полвека назад. Русло Эльбы было чистым, только в маленькой протоке, где сидел на лодке мальчик из ближней деревни, у берега нарос тонкий ледок.