Дикие птицы - стр. 26

– Уверен, что можешь, но боюсь, ты опять убежишь, – настороженно говорю я. – Ты знаешь нападавшего?

Лили, опустив взгляд, качает головой. С ее губ срывается всхлип, и я ближе притягиваю ее к себе. Когда подхожу к автомобилю, Слейд открывает пассажирскую дверь, и я усаживаю Лили в кресло и пристегиваю ремень безопасности.

– Куда тебя отвезти? – спрашиваю я, поставив руки возле ее бедер.

Мой взгляд медленно скользит по одежде и лицу Лили. На лице лишь пара небольших ссадин, ключицы, запястья и бедра покрыты наливающимися синяками от ударов кастета, рубашка и юбка порваны в нескольких мечтах. Злость с новой силой накатывает на меня, и я жалею, что прострелил ублюдку только бедро, а не голову.

Лили молчит и, обняв себя, качается из стороны в сторону. Аккуратно кладу руку на ее бедро, привлекая к себе внимание.

– Домой? – тихо спрашиваю я.

Лили резко поднимает на меня глаза, наполненные слезами, и лихорадочно качает головой. С ее лица сходит вся краска.

– Нет-нет, мне нельзя домой, – бормочет Лили и всхлипывает. – Если бабушка… я… не могу. Пожалуйста.

– Эй-эй, – беру ее лицо в ладони и большими пальцами смахиваю слезы. – Давай ты переночуешь у меня, хорошо? Я обработаю тебе ссадины, и ты выспишься.

Лили обдумывает мое предложение с минуту и в итоге соглашается. Закрываю пассажирскую дверь, огибаю автомобиль и сажусь за руль. Лили до сих пор трясет. Снимаю пиджак и протягиваю его ей.

– Надень, – говорю я. Пальцы Лили задевают мою кожу, и я едва не вздрагиваю, почувствовав, какая она ледяная. – Ты и в шоке, и замерзла.

Лили не противится, но продолжает молчать.

Что ж, Лили все-таки проведет ночь в моем доме, просто не по той причине, на какую я рассчитывал.

В детстве меня никогда не наказывали. Даже отец, каким бы ужасным человеком он ни был, не поднимал на меня руку. Ему хватало страха, вселяемого в меня его властью. Я всегда была умной девочкой. Мне не нужно было испытывать то, через что проходили другие, чтобы понять, что не стоило перечить отцу. М прекрасно знает об этом. Я никогда не нарушала приказа, делала все. Но прихвостень М все равно избил меня, как непослушного раба.

Всхлипнув, зажмуриваюсь, чтобы непрошенные слезы не вылились перед Ником.

– Прости-прости, – бормочет он, обдувая ссадину на моей скуле. – Я почти закончил. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я вызвал врача? Голова не кружится?

– Уверена, – шепчу я.

С трудом открываю глаза и смотрю на Николаса. Он очень бережно обрабатывает мои раны со сосредоточенным лицом. Приняв душ, я переоделась в чистую одежду, которую он мне дал, и намазала синяки мазью. Все происходит так, как и задумывалось. Из-за М Николас чувствует себя героем. Пусть тот урод почти не бил меня по голове, чтобы я не получила слишком серьезные травмы, но выгляжу я все равно ужасно. Не представляю, как я объясню бабушке, что со мной произошло.