Дикая охота - 2. В Пустошах - стр. 20

– Вот уж такого защитника мне точно не надобно, – девушка усмехнулась, и Вит обиженно покосился на нее. – Хорошо, я расскажу, хоть мой рассказ тебе и не понравится. Но только с условием.

– Каким? – парень проворчал, поворошил угли в костре и снова зевнул.

– Ты мне расскажешь, от кого бежал, когда оказался в волчьей яме.

Тая игриво вскинула брови, но тут же посерьезнела, видя, как помрачнело лицо Вита:

– Идет. Только ты первая.

– Я оборотень, иду в Пустоши, чтобы отыскать там своего дара. Суженого, по-нашему, – Тая бросила торжествующий взгляд на Вита, лицо которого стало белее меха Альбы. – А стая оборотней мне нужна, чтобы помогли в поисках. Так что, как ни крути, вокруг тебя теперь одни сплошные чудовища, парень. Зря ты за мной увязался.

Вит с трудом проглотил комок в горле, его дремоту, как рукой сняло:

– Не похожа ты на… чудовище. Ты красивая, – он едва выдавил из себя. – И добрая. Придумываешь ты все, – он помотал головой, словно отгоняя наваждение. – Будь ты оборОтницей, уже давно бы загрызла меня, а не волчонком пугала.

Посмотрел на спутницу с сомнением, и хоть румянец вернулся к его лицу, в глазах все равно читался страх. Тая вздохнула:

– Тоже верно. – Коснулась цепочки на своей шее, – Видишь это? Это чародейский металл, он помогает мне держать зверя под контролем. А так-то я уже загрызла двоих… когда руки распускали и лапать меня лезли.

Вит смотрел все также недоверчиво:

– Оборотни примут тебя за свою?

– Надеюсь, – Тая нахмурилась. У нее ведь и впрямь не было в этом уверенности. Как встретит ее Никайя после всего того, что произошло? Узнав, что она мать детеныша Дар Винда?

– А меня? – парнишка зябко передернул плечами, хоть и сидел рядом с костром.

– Твоя очередь, – Тая не стала отвечать ему. – От кого ты бежал?

– От разбойников… – он выпалил одним духом и замолчал.

– Какая у тебя короткая скучная история, – девушка фыркнула, но Вит, собравшись с мыслями, продолжал:

– Это была большая банда, главарь у них Гнус Одноглазый.

– Говорящее имя, – Тая усмехнулась, но Вит не разделял ее веселья.

– Они промышляют грабежом на торговых трактах, людей воруют… И прячутся в лесах. В эти дебри мало, кто из полицаев ходит, вот они и радуются вседозволенности.

Рассказ прервался, и на сей раз Тая не перебивала.

– Разбойники держали меня для мелких хозяйственных дел, чтобы готовил им, оружие их чистил, и для… других развлечений. Приходили ко мне под вечер по двое, по трое, частенько пьяными. Ржали гадко так, перегаром в лицо дышали… Заставляли меня ползать перед ними на четвереньках, весело им оттого было. Сапоги я им вылизывал… то есть чистил, – Вита передернуло от воспоминаний. – А потом… они били меня этими чистыми сапогами по лицу, – юноша обнял себя за плечи и чуть покачивался из стороны в сторону, морщась при каждом слове, словно ему до сих пор было больно. – Один раз Гнус выбил мне зуб, – парень продемонстрировал щербину во рту, – и дал мне за него медяк. Долго ржал потом, все говорил, что он теперь зубная фея. Я сначала от них отбиваться пробовал, но куда там, против троих бугаев. Мне и с одним-то не справиться, они, знаешь, какие здоровые, а у меня только ноги быстрые, драться-то я не умею… Поначалу было очень гадко… и больно. А потом, словно уже и не я это был. Как только темнело, да очередные холуи ко мне тащились, я, словно, отключался, уходил из собственного тела, чтоб только не видеть и не чувствовать…