Дикарка у варваров. Песнь Теней - стр. 11
— Тогда до завтра, спасибо, Тунгалаг! А эту "девочку" я назову Хедвиг! — как белую сову Гарри Поттера.
— Иноземное имя, — поморщилась старуха.
— Она ведь — моя, а я — не отсюда! — улыбнулась я и, помахав на прощане рукой, покинула жилище старой няньки.
Самое время прогуляться к месту вечеринки и разведать обстановку! Вырвавшись из лабиринта дворцовых строений, я направлялась к конюшне, но, не дойдя до входа, замедлила шаг: от стены отделилась тёмная фигура, в которой я узнала Бяслаг-нойона.
— Я искал тебя, бледнолиций демон, — процедил он.
— Зачем? — голос ничем не выдал охватившей меня паники.
Я очень близка к цели — стоит лишь посмотреть на посеревшее лицо моего врага. Это и не удивительно — его "харал" продолжал набирать обороты. Когда нойон вернулся с охоты, на двери дома его встретила надпись — его имя, перевёрнутое вверх ногами и укороченное на одну букву. Я нанесла его раствором из хны, пока все собирались на площади перед дворцом, готовые отправиться на охоту. За дни, проведённые в горах, хна потемнела, и надпись стала заметной. Темник соскрёб её, но имя появилось вновь на следующий день, короче ещё на одну букву, — на этот раз на стене приёмного покоя, где каган встречался со своими приближёнными. А потом — на земле перед конюшней, где стояли лошади темника. Но, если он догадался, что за всеми этими "знамениями" стою я, моя месть пойдёт прахом — за каких-то три дня до финала.
— Это всё ты! — темник угрожающе двинулся на меня. — Как я мог забыть о тебе, злобный чужеземный змеёныш, которого каган пригрел на своих коленях? Нужно было сразу перерезать тебе горло — как только увидел твои жуткие глаза!
Я попятилась, прикидывая пути отступления. Вокруг — ни души, все готовятся к празднику. Но попытаться бежать всё же стоит — нужно лишь выбрать подходящий момент. Бяслаг-нойон продолжал наступать. Бледное лицо искажено, в глазах — безумие. Он даже не обнажил сабли — видимо, собирался придушить меня голыми руками. Ясно как день, обо всём догадался...
— Мой верный Ашиг, я взял его в дом ещё щенком, погиб на последней охоте от рогов кабарги! Моего внука Егу ужалила змея! А меня преследуют чотгоры[1] и шулмасы из-за посланного тобой харала! Но, если убью тебя, харал потеряет силу!
Я даже остановилась. Он не догадался! Просто считает, что нашёл наславшего на него беду, приписывая "харалу" и то, к чему я не имела никакого отношения: гибель пса, и нападение змеи на ребёнка.
— Я вырву твоё сердце, — голос нойона снизился до зловещего шёпота, — и эти ужасные глаза!
— Но харал это с тебя не снимет, — я вскинула голову. — Потому что никакого харала нет.