Дикарка у варваров. Песнь Теней - стр. 10

[3] Кабарга́ — небольшое парнокопытное оленевидное животное.

[4] Нукер — воин личной гвардии монгольского хана, дружинник, военный слуга.

[5] Солонгой — куница.

[6] Дээл — традиционная монгольская одежда: длинный, свободный халат с рукавами и высоким воротником.

[7] Тэнгри — небесный дух, верховное божество неба у монгольских народов.

3. Глава 3

— Ну и нахальное же ты созданье! — уже в который раз попыталась я урезонить разбушевавшегося кречетёнка. — Мало того, что не давал мне спать всю ночь, так ещё и сейчас капризничаешь! Твоё крыло нужно показать знающему человеку — неужели непонятно?

Птенцу это понятно не было — он продолжал возмущённо вырываться, пока я несла его к Тунгалаг. Сокольники кагана, которым я показала найдёныша сразу по возвращении в столицу, только покачали головами: летать не будет, лучше избавить его от мучений. Поэтому старуха, смыслившая в народной медицине — именно она посоветовала отпаивать меня аарсой, чтобы вылечить простуду, была моей последней надеждой. Тунгалаг отнеслась к пернатому пациенту участливо. Не обращая внимания на истошные вопли, тщательно его осмотрела, пощупала недействующее крыло, а потом без предупреждения крутанула его так, что послышался хруст. Мы с птенцом заорали одновременно: он — от боли, я — от возмущения, а старуха удовлетворённо кивнула:

— Крыло было вывихнуто. Теперь должно стать лучше.

— Должно? — уточнила я. — А если нет?

— Умрёт, — развела руками Тунгалаг.

Сжав губы, я ласково погладила несчастного птенца. Взъерошенный, с тёмными круглыми глазками и неуклюже расставленными лапками, он беспорядочно хлопал здоровым крылом.... Мне было до слёз жаль его — едва удержалась, чтобы не разреветься.

— Как назовёшь? — поинтересовалась старуха.

— Не знаю, — я сунула птенцу принесённое с собой мясо. — Не рано давать имя, если неизвестно, выживет ли?

— С именем скорее выживет. Имя — связь с миром живых.

— Хорошо... — я задумалась и, мысленно хихикнув, выдала:

— Чингиз.

Жаль, что никто не оценит шутку: здесь имя знаменитого монгольского хана — пустой звук. Но старуха покачала головой.

— Давать самке мужское имя?

— Самке? — удивилась я. — Это злобное, задиристое создание — девочка?

— Почему тебя удивляет? — проскрипела Тунгалаг.

— Девочка... надо же, — уже с улыбкой я посмотрела на немного успокоившегося птенца.

— Оперение её станет белым, — добавила старуха. — Очень редкая птица. Если выживет, береги её. А пока оставь здесь, дам ей отвар, чтобы не чувствовала боли и вела себя спокойнее. Завтра заберёшь.

Это было кстати. Вечером будет пир в честь дня рождения принца — за стенами халхской столицы уже раскинуты юрты и жарится мясо для празднования, а мне ещё нужно кое-что сделать, чтобы окончательно "добить" психику Бяслаг-нойона.