Дикарка у варваров. Песнь Пылающих Степей - стр. 17

Короткая барабанная дробь — и мы замедлились. Дальше идёт только легкая конница, мы остаёмся здесь — ждать подходящего для атаки момента. Натянув поводья, я повернулась к остановившемуся рядом Тургэну. Лицо супруга — сосредоточенно, в желтоватых глазах — убийственная решимость. Фа Хи почти требовал, чтобы я отказалась от участия в этой битве, и я впервые повысила на него голос, отказавшись повиноваться. Кажется, он был разочарован и... как будто задет моим тоном, но я покинула его юрту, гордо вскинув голову. И, глядя сейчас на Тургэна, понимала, что, даже если бы знала о поражении наверняка, просто не смогла бы поступить иначе. Моё место здесь, рядом с ним, моим принцем и мужем. Видимо почувствовав мой взгляд, он повернул голову и суровое лицо смягчилось.

— Почему ты так смотришь, Юй Лу?

— Тоже не хочу тебя потерять, — улыбнулась я. — Помнишь, что говорила ночью?

— Не очень, — кашлянул он. — Был занят другим.

Я закатила глаза.

— Фа Хи, его предостережение о коварстве Сунь Ливея — неужели в твоём сознании ничего не задержалось?

Наконец, Тургэн тоже улыбнулся.

— Не волнуйся хайртай, мы победим. Как может быть иначе, если ты — рядом? — и тут же серьёзно добавил:

— Но будешь рисковать понапрасну — запру на женской половине до конца дней!

Я хотела было возмутиться, но свежий утренний воздух пронзил звук горна, потом её один, и лицо Тургэна снова приняло сосредоточенное выражение.

— Начинается, — тихо проговорил он. — Помни о том, что обещала мне, Юй Лу.

Я молча кивнула и стиснула рукоять сабли.

Давно не видела такого красивого и... зловещего рассвета. Золотисто-алый — будто небо залито кровью тех, кто падёт этим утром. Сражение уже началось — к нам доносились топот и ржание лошадей, свист стрел и крики, потом — отдалённый звон клинков... Не отводя немигающего взгляда от неба, я снова и снова мысленно проговаривала "Отче наш", пока не перестала понимать смысл повторяемых слов. Пальцы, судорожно сжимавшие рукоять сабли, занемели, глаза начали слезиться... как вдруг чужеродный резкий звук прорвался сквозь монотонный гул битвы, и я, вздрогнув, прервала свою безмолвную мольбу. Звук повторился, а за ним ещё раз и ещё, ряды воинов пришли в волнение, а я повернулась к Тургэну и, не веря в собственное предположение, пробормотала:

— Выстрелы? — произнесла на китайском — на монгольском этого слова не знала.

— Что это? — сдвинул брови Тургэн.

— Огнестрельное... пороховое оружие... Копьё, извергающее огонь. Трубка, вместо стрел выпускающая кусочки железа, — попыталась объяснить я, мешая языки. — В моём мире это оружие изобрели китайцы. Не думала, что и здесь... Оно опаснее и дальнобойнее стрел!