Дигитальное перо - стр. 27
– Не каждый вынесет то, что сны несутся, – погладив невидимую бороду, сказал Бертыч.
– Я не вынесу, – заметил я и добавил, – скоро уже…
Пока они продолжали, хихикая, обмениваться всем этим, мельком по мне пробегала мысль, что не понятно, почему верхнюю одежду они не оставили при входе. На Градского, который носил всегда только отглаженные рубашки и такие же брюки, это было не очень похоже. Его плащ, в таком виде, как он валяется – явно не высохнет. А Бертычу что, в куртке не жарко? Складывалось ощущение, что они куда-то скоро уйдут.
– Что до моей одежды, как вы правильно заметили, – перебил я их, – то до неё дело ещё дойдет. Но вот вы чего нормально не раздеваетесь? У нас что, планы?
– Вообще, да! Есть одно предложение, – ответил Градский, – Группа художников, с которой у меня сейчас один проект, позвала всех нас на галёрку. Они так называют посиделки, вроде наших, только у себя, в галерее. Там и интересно, и весело. Давно звали. Такой группы может потом и не соберётся, да и нам разнообразить вечер не помешает. Грин сейчас придёт и обсудим.
Внутри у меня заныло. Вечер придётся потерять.
– Боюсь не сегодня, – отозвался я, и все насторожились, – у меня тоже к вам предложение.
– Тогда выкладывай, – сказал Бертыч. Он смотрел мне в глаза и видел моё беспокойство. Смутная тень, как знак моего настроения, прошлась по его лицу. Градский тоже более внимательно взглянул на меня. Я отпил из стакана.
– Дело такое, – потерев губы после глотка, сказал я, – Кто из вас не помнит Эдисона? Все помнят! Вот и прекрасно. Так вот. Я попал в странную историю, связанную с ним. Попал сегодня и разобраться не успел. У него появились планы в отношении меня. Не могу понять, что будет дальше. Нужна ваша помощь.
– А что за планы?
– Он хочет, чтоб я ушёл с должности. Причины я пока не выяснил. Может у него и руки коротки. Но вы его знаете, намерениями он не раскидывается. Так что за его руки беспокоиться не приходится, свои бы не оторвали.
Бертыч заёрзал, как на иголках. Он сделал несколько неопределённых жестов, как бы пробуя что-то спросить, но не находя при этом слов. Он то подносил палец под нос, то тер у виска, то разводил свободной от стакана рукой, при этом то глядя на меня, то заискивающе посматривая на Градского. Градский же сидел ровно и не отводил от меня взгляд. Я видел, как медленно и необратимо отливала кровь от его лица. Когда он сделался совсем белым, как больничная простыня, я продолжил. До этого я молчал в надежде что-то услышать от них.
– Ну вот, опять молчат. Други, не немейте! Проклюньте уже что-нибудь. Список плохих новостей на этом не закончен!