Размер шрифта

Диалоги снаружи и внутри - стр. 10

Рыцарь письменного стола

Рита Мурашова. г. Краснозаводск, Московская обл

Рыцарь письменного стола
Он любил покрасоваться, малость побахвалиться: характер-то рыцарский, а рыцарство это всегда некоторая похвальба.
Юрий Трифонов

Во избежание стандартных «родилась, закончила, работаю» и предупреждая дальнейшую (в стихах) нескромность, предоставляю слово тоже Рите и лучшему другу. «Мой лучший друг. Идеалистка? Наверное. Бунтарь? Немного. Своеобразная? Определенно. А еще это искренний и добрый человек, который всегда придет на помощь, на которого можно положиться, умеющий сопереживать и прощать, но которому иногда немного не хватает уверенности в себе.

Она любит овец и сов, много читать и пить чай литрами.

Любит слушать самую разную музыку (всегда) и петь (иногда).

А еще может питаться сладостями и весь день ходить по дому в пижаме.

Не терпит насекомых, заносчивых и непунктуальных людей, а также несправедливость в любом проявлении.

Пошла бы я с ней в разведку? Не задумываясь».

Девочка в шаре

Пишу на бумаге тебе:

«Запечатана намертво!»

Но —

искажение! —

не понимаешь фразы,

как не поверил сразу…

А я заперта

по своему позволению

и своему приказу.

По моему же заказу

шар этот выдут,

как

мыльный пузырь,

но хрустальный,

от прикосновенья

звенящий.

Как можешь увидеть,

даже тюрьма моя —

с выдумкой,

а не какой-нибудь там

зарешеченный ящик.

Больше никто меня

словом не ранит —

слышно не будет!

В сфере углов нет —

меня не загонят

в угол!

При утихающем —

мной усмиренном! —

сердечном зуде

одними губами:

спасибо!

Как главному

стеклодуву.

А пальцы твои

повторяют узоры снаружи,

ныряют по впадинам,

трещину ищут напрасно…

Ну же!

Разбей!

По-другому покой не нарушить!

Где же угроза

хваленой моей безопасности?!

Я поднимаюсь сама,

улыбаюсь из шара.

Ты мне дорогу даешь,

чуть назад отходишь.

Этого —

слишком мало,

ведь с каждым шагом

он только катится

мне в унисон…

Всего лишь.

Рассвет

Электричка в броне,

как подержанный рыцарь в латах,

отдышаться на станциях просится

и в конце пути.

Подмосковье мое —

сплошь с утра бородато.

(То ли оно от тумана такое,

то ли от мудрости…)

Я сейчас воспою

бытовое и мелкое:

торопливость чая с утра

и воздух свеж,

полусонных граждан

и бодрую белку,

штурмовавшую дерево

около станции Радонеж;

до семинара дремавшего в сумке Байрона:

«…К их сокровенным тронам! —

писал он. —

Прах!..» —

вкралось высокое…

Думать о нем —

еще рано нам,

нам бы еще соснуть

в густо свежих сумерках…

Только придет Оно.

Растворит туман.

Мы поспешим демонстрировать

беличью прыть.

Мы разберем

обрусевший текст «Каина»… —

только придет Оно —

мы пустимся жить!..

Только придет Оно,

Страница 10

На следующую страницу