Диалоги о медитации. Русский йогин о практике, психологии и будущем человечества - стр. 12
Я говорил:
– Бабушка, я хочу креститься, я хочу молиться, я хочу как ты.
И вот однажды бабушка отвела меня на реку. Она говорила:
– Наших священников истребили, поэтому мы без священников.
Она крестила меня сама. Это было вообще эпично. Она окунала меня в реку, поднимала меня, поворачивала в воде, читала молитвы и в итоге сказала:
– Все, теперь ты крещеный.
Она дала мне четки, и с этими четками-лествицами я молился.
Было здорово. Очень хорошее ощущение, когда я в детстве молился с бабушкой, настоящие духовные переживания были. Прошло время, разные кризисы, взросление. И когда я начал медитировать, я почувствовал ту же самую энергетику, только в очищенном, более рафинированном виде. Я могу все отбросить – ритуалы и условности, – сохранить мысли только о Всевышнем, и только это чувствовать в медитации. И тогда я увидел, что религиозные различия лежат на поверхности. А в глубине, в этой энергетике, в духовном переживании никаких различий нет. Это одно и то же состояние.
Но культурная форма в социальном смысле и формирует человека. Дада, если отвлечься от его оранжевой монашеской одежды, – обычный русский человек с русой бородой, высокий и стройный, будто устремленный вверх, может быть, немного похожий на священника. И это очень важный для многих вопрос, каким образом можно всерьез из русской, в общем-то, европейской культуры перейти на путь, происходящий из экзотической и часто непонятной Индии.
– Дада, вот вы вдохновенно рассказываете про бабушку и ее практику. Но ведь русскому человеку и вправду легче сказать: «Помилуй мя, Господи», чем: «Баба нам кевалам», понятнее и роднее, что ли. Нет? Как вы прошли через культурные оболочки и сопротивление культуры? Как бабушка ваша говорила: «Кому молишься?»
У меня в душе не было сопротивления. Во мне это было с самого детства. У меня очень рано возникла мечта быть монахом. Я почему-то всегда знал, что буду медитировать.
Я в детстве садился и медитировал. Никто меня не учил. Увидел где-то в книжке, что надо так сидеть со скрещенными ногами, и почувствовал – мое. Я садился и как-то по-своему медитировал. Поэтому, познакомившись с философией йоги, я пришел домой и понял: «Вау! Так вот оно как!» Немедленно разрешились сомнения и противоречия, которые меня мучили. В других религиях было много вещей, вызывающих внутреннее сопротивление: например, идея рая и ада – я не могу ее всерьез принять, я знал, что тут что-то не то. А в йоговской философии для меня все сошлось – моя душа опознала ее как очень логичную и правильную, недогматичную. И вся моя интеллектуальная незавершенность разрешилась. Я определился, как двигаться в жизни. Это было и логично, и практично. Мне стало хорошо и легко.