Дежурный по континенту - стр. 8
Произнеся такую жизнеутверждающую речь, Мигель вышел на улицу и затворил за собой дверь особнячка. С порога он оглянулся по сторонам. Ни души не было в переулке, и «субару» давно уехал, увёз соратников к их печальной судьбе. Революционер не спеша пошёл к бензозаправке, где оставил свою машину.
У него не было ни тени сомнения в том, что после его столь страстного выступления Лопес наделал в штаны и теперь из кожи вон вылезет, чтобы убедить своего хозяина не финтить с опасными ребятами, а выполнить все условия сделки качественно и в срок. И через каких-то десять дней принесёт он своим ребятам десять миллионов долларов, и тогда уже точно ни одна canalla не посмеет вякнуть, что он, Мигель Эстрада, не достоин возглавить Движение.
Оставалась одна загвоздка. О том, что за товар должен был получить хозяин Лопеса Фелипе Ольварра в обмен на свои вонючие деньги, Мигель понятия не имел. Всё, что он знал, – это что некто Ольварра хочет что-то у кого-то купить, а Октябрь в этом деле был посредником.
Мигель, будучи правой рукой Октября Гальвеса Морене, был посвящён во многие его тайны, но не во все. А Октябрь, зараза, перед своей дурацкой смертью помирать отнюдь не собирался. Переговоры с Ольваррой он вёл лично и Мигеля в их содержание посвятить не удосужился. Хорошо хоть сумму сделки от соратника не скрыл и личность банкира, который у Ольварры рулил финансами.
Но десять дней – срок большой. За десять дней много чего может случиться. Глядишь, и прояснится ситуация. Или, наконец, отыщут его ребята Агату, а она точно что-то знает – на переговоры с Ольваррой ездила вместе с Октябрем. Она же их и сорвала, эти переговоры, своей кретинской стрельбой посреди городской толпы. Нужно было ещё до того, как взорвали Макдоналдс, её расспросить хорошенько, не говорил ли ей Октябрь, что и у кого собрался купить старый контрабандист, но кто же мог подумать, что эта тварь возьмёт да сбежит, пристукнув Эусебио Далмау, которому Мигель поручил её охранять?
Отыщут они ее, отыщут. За десять дней можно чёрта лысого в стоге сена отыскать.
И заставить на себя поработать.
А не найдется Агата – возьмём за жопу Лопеса. После того, как получим деньги, конечно. Ладно, продавец ему навряд ли известен, но хотя бы предмет сделки обозначится. А там что-нибудь придумаем.
Однако Лопес тоже знать не знал, что за товар и у кого собирался купить его хозяин. Он просидел в белом мягком кресле посреди тёмной гостиной не пятнадцать минут, а все сорок пять, выкурив за это время две сигары подряд. Мигель совершенно правильно назвал его любимую марку: «La Villahermoza», довольно редкий, не всем, прямо скажем, по карману, сорт чёрного маньянского табака.