Дежурный по континенту - стр. 10

Хозяин, усмехнулся Лопес. Всё. Кончились надо мной хозяева. Хрен вам всем, мои хозяева. С завтрашнего дня я свободный, блин, человек.

Обнадёживающий звонок из Гуадалахары раздался в тот момент, когда резидент ЦРУ в Маньяна-сити Билл Крайтон обжирался пунцовыми от перца чориссо по-оаксакасски – толстенькими короткими колбасками из свинины и баранины. Ресторан «Эль Манзанито» был уютным местечком: свечи толщиной в руку, тапёр за роялем в белом смокинге, запах акации, полумрак, уют, доверительная обстановка. Народу в ресторане было немного: всего два дня как в Маньяна-сити террористы из «Съело Негро» взорвали двухэтажный Макдоналдс на проспекте Инсурхентос, и посетителей в столичных ресторанах поубавилось. Впрочем, «Эль Манзанито», слава тебе господи, никто никогда не взрывал и взрывать не собирался.

Напротив Крайтона, мрачнее мрачного, сидел резидент российской внешней разведки генерал-майор Петров. Демонстрируя полное отсутствие аппетита, он крошил в тарелку с мамалыгой такхоссу – маисовую, а проще говоря, кукурузную лепешку, обмазанную индюшачьим фаршем с добавлением гайанских стручков, перетёртых с чесноком, томатами, петрушкой и мускатным орехом.

– Налифай же, Эдик! – прошамкал набитым ртом резидент ЦРУ, спрятав телефон. – Фуй! Ты нашел себе… глупуй причину страдать, та!.. Все, что имеет происходить с нами… таже самое-самое страшное и безвыходное… есть толко… толко… э-э-э… плюссирование… припавление отной-твух problems к… э-э-э… той сумме problems you're allready having[3]… И надо не отчаиваться, а их решать. Потому что, Эдик, нет problems, которые нельзя решить. Вот!..

Петров вяло чокнулся с радостным американцем своею рюмкой и отпил глоток водки, которую он, надо сказать, не любил, но Крайтон никак этого не мог взять в толк. Having, having,[4] подумал Петров, которому сравнительная лингвистика скрашивала пребывание в субтропиках как никакое другое хобби. Звучит, сволочь, в точности как Heaven.[5] Вот и ещё одна семасиологическая доминанта… тьфу! семасиологически доминированная… детерминированная… дистрибутированная… чёрт, не нужно было с утра надираться… теперь не в форме, роняю лицо советской разведки… лишь бы не уронить его буквально, то есть в чашку с кукурузной кашей – мамалыгой, хотя нет, это не мамалыга, это круче, это молей – так и шибающее в нос варево из кукурузной муки, причём варят его в кожуре початка… любят здесь, в Маньяне, повеселиться, особенно пожрать… Стоп! Не это ли самое, причём буквально, сказал ему недавно полковник Бурлак, «батя» резидентуры ГРУ? Да, так прямо и сказал, после чего показал ему счёт из этого ресторана. Счёт за предыдущий ужин с главным маньянским ЦРУшником… Что же? и теперь его ищейки, эта сволота кирзовая, откуда-нибудь из-за угла, из-за колонны подсматривают за ним, Петровым, чтобы через полчаса доложить своему шефу?.. Впрочем, теперь уже наплевать на это. Наплевать. Пусть смотрят, пусть докладывают. Изгадили мне жизнь, изгадили, с горечью подумал Петров. Пропащая страна, пропащие людишки… Велел им нарыть компромат на вождя враждебных команчей – не нарыли. В результате – случилось страшное, а козырей-то в рукаве – ни единого захудалого козырька! И нечем, нечем, крыть!.. Этот мой зам Серебряков – ну на что он годен, кроме как детишек пугать своей рожей до хронического заикания? И то, как показал опыт, впечатления этого хватает ненадолго, совсем ненадолго… И что же теперь?.. За халтуру, допущенную этим монстром, отвечать будет Петров, серебряковское непосредственное руководство. И отвечать по самым высшим меркам, если этот мордастый обжора, что сидит сейчас напротив и «срывает цветы наслаждения» с такой жадностью, будто год просидел в подвале у ливанских инсургентов и питался там хвостами дохлых крыс – причём обжирает он уже не резидентуру, нет: Петров, будучи на краю пропасти, на этот раз не решился запустить лапу в казенный кошт – обжирает он лично Петрова, коллегу своего, товарища по хитрым и опасным играм, которому завтра светит пенсия, если не что похуже, – если чертов цэрэушник его, Петрова не спасёт. А с чего бы ему меня спасать? Из сентиментальных чувств?.. Бескорыстно помочь боевому товарищу?.. Какой я ему боевой товарищ!.. Он разве боевого товарища во мне видит?.. Чёрта с два! Туземного вождишку он во мне видит. Грязного немытого дикаря, которому дай зеркало и ржавое ружьё – он и отправит сотню-другую людишек из своего племени к большому белому дяде на плантацию, или в трюм его галеаса для составления своему Старшему Брату начального капитала… А потом посмотрится в зеркало, увидит себя в стеклянных бусах, обаятельного такого, – и ещё десяток прибавит. Накинет, так сказать, за доставленное впечатление, расширение кругозора… Неужто сотня-другая людишек – чрезмерная плата, господа оппозиция, за расширение кругозора вашего вождя?.. за то, что вашенский-то всенародно избранный получил возможность самокритично разглядывать в этот странный господский предмет свой заскорузлый от вашей дикости интерфэйс?.. Неужто этакий пустяк способен подорвать экономическую или там демографическую составляющую вашего смехотворного бюджета?.. Когда на другой чаше весов – добрые отношения с таким большим старшим братцем, таким славным добродушным господином, властителем морей, для которого Небеса, господа оппозиция, не есть нечто мистическое, как для вас, а всего лишь