Размер шрифта
-
+
Дежавю. Антология - стр. 9
А дальше – вот в том-то и смертная мука,
Увижу ли, как ты одна в январе,
Стоишь над рекой, как любовь и разлука,
Забыв, что вода замерзает в ведре…
Но это еще не теперь, и дорога
Протоптана мною в снегу и во мгле…
И смотрит Господь удивленно и строго
И знает, зачем я живу на Земле.
Офелия
С красными рыбами, с феями,
Через кувшинки и лед
Грустно и тихо Офелия
В облаке белом плывет.
Давних времен отторжение
Тает в глубинах Реки;
В небе ее отражение
Ласточек кормит с руки.
Боль повторяется заново,
Светится куст белены…
Все, от Рембо до Иванова,
Были в нее влюблены.
Так и стоят под рябиною,
В воду макают перо…
Будто бы над Коломбиною
Блоковский плачет Пьеро.
Вот она – чистая, верная…
А в глубину – посмотри! —
Это ведь кукла фанерная,
С клюквенным соком внутри.
Вот она снова – за плавнями…
Что ты заплакал, поэт?
Люди живые не плавают
В реках по тысяче лет.
Пусть уплывает из памяти,
Русая девочка – Во! —
Не увидавшая в Гамлете,
Кроме себя, – ничего!
«Не напрасно дорога по свету металась…»
Не напрасно дорога по свету металась,
Неразгаданной тайною душу маня…
Ни врагов, ни друзей на земле не осталось…
Ничего! никого! – кто бы вспомнил меня!
Я пытался хвататься за тень и за отзвук,
Я прошел этот мир от креста до гурта…
В беспросветных людей я входил, словно воздух,
И назад вырывался, как пар изо рта.
Переполненный зал… Приближенье развязки…
Запах клея, бумаги и хохот гвоздей…
Никого на земле! Только слепки и маски,
Только точные копии с мертвых людей.
Только горькая суть рокового подлога
И безумная вера – от мира сего.
Подменили мне Русь, подменили мне Бога,
Подменили мне мать и меня самого.
Никого на земле… Лишь одни квартирьеры…
Только чуткая дрожь бесконечных сетей…
И глядят на меня из огня староверы,
Прижимая к груди нерожденных детей.
Бегство
Пробираюсь к ночному Бресту,
по болотам в былое бреду,
Потерял я свою невесту в девятьсот роковом году.
Я меняю лицо и походку, давний воздух вдыхаю вольно.
Вижу речку и старую лодку, вижу дом на окраине. Но…
Полыхнуло огнем по детству, полетел с головы картуз.
Я убит при попытке к бегству… Из России —
в Советский Союз.
Токаревой Анне
Деревня. Холод, Вурдалаки. И взгляд соседа,
как супонь.
Слеза отравленной собаки тебе упала на ладонь.
Текла слюна. Кричали травы, мычал на небе Козерог…
Как умирают от отравы, не дай-то вам увидеть Бог!
Похоронили, худо ль, бедно – за огородом, на холме…
Ушли соседи незаметно, как тени двигаясь во тьме.
Потом на чуровом затоне был шум осеннего дождя;
И ночь, и ранка на ладони, была сквозной, как от гвоздя.
Пророк
Я услышал историю эту, и украсил стихами засим.
Страница 9