Размер шрифта
-
+
Дежавю. Антология - стр. 10
«Повстречался в пустыне поэту
окрыленный собой Серафим.
Поднял он над поэтом денницу, разливая то уксус,
то мед,
Говорил про змею и орлицу, и про ангелов горний полет.
Говорил о неведомой тайне, а потом, до скончания лет,
Растворился в осеннем тумане…
И подумал печально поэт:
«Не сказал он про смертные свечки,
про мученья последнего дня,
Хоть и бродит сейчас возле речки,
где когда-то застрелят меня»
Песочные часы
Враждебны ангелы и черти.
Не помнит устье про исток.
Из колбы жизни в колбу смерти перетекает мой песок.
Любовь и ненависть, и слезы,
мои объятья, чувства, речь,
Моя жара, мои морозы – перетекают. Не сберечь.
Сижу на пошлой вечеринке, но вижу я, обречено,
Как больно, в этой вот песчинке,
мой август падает на дно!
Часы не ведают страданья, и каждый день,
в любую ночь —
Летят на дно мои свиданья, стихи и проза… Не помочь.
И трудно мне, с моей тоскою, поверить в нечет,
словно в чет, —
Что кто-то властною рукою часы, как мир, перевернет.
И в стародавнем анимизме, чтоб жить,
любить и умирать,
Из колбы смерти в колбу жизни песок посыплется
опять.
Опять я буду плавать в маме,
крутить по комнате волчок…
И станут ангелы чертями, и устье вспомнит про исток.
«Cлова забываю. И путаю числа…»
Cлова забываю. И путаю числа.
Но я понимаю – в них не было смысла.
Сгорай же в печи, заповедная книга!
Ты хуже татаро-монгольского ига!
Я понял вчера на родимом причале,
Зачем эти дали так долго молчали.
Я все понимаю легко и сурово.
Но больше ни крика. Ни стона. Ни слова.
Прощай же навеки, тетрадь со стихами.
Мой голос заблудший стихает, стихает.
И даже молитва все глуше и глуше
За милую душу. За милую душу.
«Боже правый! Пропадаю…»
Боже правый! Пропадаю!
Жизнь пускаю на распыл.
И не помню, и не знаю —
Как я жил и кем я был.
То ли был бродягой, вором,
Жалкой похотью хлюста,
То ли я, как черный ворон,
Не оплакал смерть Христа.
У прощального причала
Полыхает вечный свет!
Нет конца и нет начала,
Середины тоже нет…
И как жертвенная треба,
Я на призрачном торгу
Все расплачиваюсь с небом,
Расплатиться не могу.
«Вера – не вера, и слава – не слава…»
Вера – не вера, и слава – не слава.
Бедный рассудок ничтожней нуля.
Зеркало крестится слева направо,
Будто бы в нем отражаюсь не я.
Мечется разум во имя наживы,
Мчатся олени, кружится планктон…
Все мы захвачены танцами Шивы,
Даже когда не танцует никто.
Кто я? Зачем я весь вечер вздыхаю?
Что я увидеть пытаюсь во мгле?
Господи! Господи! Не понимаю,
Что происходит на этой земле!
«Боль запоздалая. Совесть невнятная…»
Страница 10