Дежавю. Антология - стр. 28

и на третьей полке шуршала, переставляла коробки с довоенно-капризными необязательными и духами и военно-полевыми обязательными одеколонами.

– Мonsieur?

– Mademoiselle, pouvez vous me dйnicher un certain flacon de parfum dans lequel on peut trouver certaines substances, par exemple: ilang-ilang, nйroli, jasmin de Grasse, santal de Mysore, vetiver, bourbon[6]…

– А при чем тут виски?

– Вitte, – он по-граждански улыбнулся, – то есть… Рагdon et merсi…[7]

Курносая дура Durilco с провинциальными пуговицами, ошалев от неожиданной тирады, сначала остолбенела, а затем кинулась по коридору в глубину за интеллектуальной подмогой.

– Мадмуазель, там какой-то шванц что-то на нашем языке шпацает…

Коко внутренне подтянулась… екнуло водевильным предчувствием сердце. И быстро вышла в салон.

– Неrr Наuрtman[8], хотите «Ргеnds – moi»[9], – она машинально взяла с полки зеленую коробку с золотым ободом-обрезом и с зеленым многообещающим бантом. – Мне бы хотелось, все-таки, «Jasmin de Gгаssе» и «Ilang-ilang», mаdamе.

Обидел женщину, женись…

– Мademoiselle.

Не захотел?.. Со мной все ясно…

– Ах, это, пожалуйста. «Сhanel» номер пять… Сто тридцать три…

Серебряника?..

Любовь с первого взгляда? Отягощенная кавалерами, кавалеристами наследственность? Сердцу – не прикажешь, господа офицеры… Спасибо, что не гестапо. Конечно же, Габриэли еще далеко было до своих приятельниц-товарок, в сорок пятом году представших по обвинению в «интимных связях с врагом». «Девочки» отвечали вызывающе-дерзко и остроумно растерянному прокурору (который чувствовал себя неловко, ибо еще два тому месяца сам выпал из гнезда вишистского), «lе рrосurеr-ерurаteur» – нет, что вы, не прокуратору Иудеи. Общественный французский обвинитель-«победитель»(?) поправил тяжелые двухфокусные очки и от имени комитета по очистке национальной совести от разного женского «хлама» (хламиномонда?.. хламиномонада?..), отбросов этой нелегкой военной пятилетки, вздохнул и хрипнул в зал:

– Мадемуазель Сесиль Сорель! Вы, лучшая актриса Франции, мадемуазель-витрина «Lа Сomédie Franзaise^>[10] вскинула плечики и врезала по комитету:», наша гордость и настоящая театральная «звезда». В Америке только о ваших бедрах и говорят. Как же вы могли сфотографироваться вместе с двумястами «бошами»?

Мадам Сорель

– Не надо было впускать их в Париж!

А ее близкая подруга актриса Агlеttу – lа citoyenne Ваthiаt[11], тоже всемирная… и тоже с остро отточенным всемерным, как финка, язычком… «атмосфера»[12]… «Les enfants du Рaradis», «Le grand jeu», «Маdаmе Sаns-Gкnе», «Нôtеl du Nord»