Девятый круг - стр. 13
Вереница людей вышла к воде. Местечко было живописным – в Москве такого не найти. Гроза ушла за горизонт, в воздухе царило удивительное спокойствие. По зеркальной глади плавали утки, их не пугало присутствие людей. Застыли деревья, камыши. Пейзаж дополняла лодка, вытащенная на берег, а рядом с лодкой – тело.
Оно лежало на боку. Вокруг трупа возились люди, негромко переговаривались.
– Что, Петрович, не приняли в пенсионеры? – хихикал кто-то.
– А тебе какая забота? Поработаю еще, потреплю ваши нервы, – ворчал пожилой мужчина с седым «ежиком», видимо, эксперт-криминалист.
Двое носили форму, остальные были в штатском. Несколько человек курили в стороне. Появление незнакомцев восприняли неоднозначно. Поднялся мужчина, сидевший на камне. Он был невысокий, полноватый, сильно обрюзгший. Носил брезентовую куртку, болотные сапоги с подвернутыми голенищами. Он только что отпил из фляжки, завинтил крышку, сунул в карман и вразвалку подошел к приехавшим. Исподлобья смотрели колючие глаза.
– А вы еще кто такие? Посторонних попрошу удалиться. – У него был неприятный скрипучий голос.
Присутствующие тоже повернулись, посмотрели без радушия.
Михаил вынул удостоверение, показал собравшимся. Мужчина раздраженно поморщился:
– Аа, Москва…
– Она, родимая. – Кольцов убрал документ. – Так надо, долго объяснять. Полагаю, вы – Гурской Дмитрий Васильевич?
– Гурской, – проворчал мужчина, поколебался и протянул руку.
Пожимать не хотелось, но Михаил пожал. От заместителя начальника УВД исходил запашок дорогого алкоголя. Чуть не вырвалось: «Горе заливаем, товарищ подполковник?» Гурского не смущало, что обратно придется ехать за рулем, причем долго.
Михаил сдержался. Это как красному казаку запрещать ездить пьяным на лошади. Начинать командировку с конфликта не хотелось.
– Что случилось, Дмитрий Васильевич?
– Не видите, человек умер, – проворчал подполковник. – Свояк мой… – Он отвернулся, глухо выругался. – Запольский Владимир Кириллович, работает… работал в проектном институте… Вот дьявол, беда-то какая… – Гурской смотрел в пространство со злостью. Он был расстроен и выбит из колеи. Алкоголь не врачевал, наоборот, только ухудшал состояние.
– Сочувствую, Дмитрий Васильевич. Родственникам сообщили? У вас же телефон в машине.
– Я сам родственник, – огрызнулся Гурской и скрипнул зубами. – Нет, не сообщил. Страшно, майор, не знаю, как это сделать. Вот сижу, коньяк глушу, с духом никак не соберусь…
– Придется, Дмитрий Васильевич. Мы с вами позднее поговорим, хорошо?
Видя, что ничего не происходит, оперативники возобновили работу. Прибывшие разделились. Москвин отправился к воде, стал с любопытством разглядывать садок, лежащий на дне водоема. Емкость сплющилась, но рыба еще шевелилась. В метре торчала одинокая рогатина, вдавленная в ил.