Девятый круг - стр. 12
– Снова стечение обстоятельств, – вздохнул Кольцов. – Выпади что-то из цепи – и до завтра бы не узнали.
– Так и происходит, – пожал плечами Славин, – родня переживает, а у милиции свои порядки: пока не убьют, не приходите.
Прогресс неумолимо наступал. Советский Союз был новатором не только в космосе. Именно в СССР впервые разработали систему мобильной телефонной связи, не зависящей от проводов. Устройство было громоздким, состояло из двух тяжелых блоков и могло размещаться только в машине (как вариант, в танке). Удовольствие, к сожалению, полагалось не всем: не хватало радиоканалов. Мобильной связью пользовались чиновники, милицейское начальство, оперативные службы. Устройство постоянно модернизировали, пытались уменьшить габариты; заменили диск кнопками – в самом деле, покрути этот диск, когда преследуешь по ухабам вооруженных преступников…
– Подъезжаем, товарищ майор, – бросил Славин.
Во все края простиралась глушь. Поселок Кольцово с его молодыми микробиологами остался в стороне. Земля не сохла после дождя, машина с трудом пробиралась по раскисшей колее. На повороте водитель сбавил скорость, колеса плыли, вертелись вхолостую. Шофер перешел на пониженную передачу, надрывался двигатель.
Замурлыкал за спиной Славин: «Вот новый поворот, и мотор ревет…» Песня пользовалась бешеной популярностью, хотя к ее создателям и исполнителям у Комитета давно назрел ряд вопросов.
Пространство расширилось, слева показалась поляна. Справа – стена деревьев. Обозначилась тропа вглубь лесного массива – видимо, к озеру.
На поляне стояли «УАЗ» и «Жигули» с милицейскими номерами. За ними «Волга» – тоже с характерными номерными знаками (товарищ Гурской не стеснялся использовать служебный транспорт в личных целях). Особняком от них – зеленый ВАЗ-2102 с кузовом универсал – машина явно новая, не обкатанная и, кажется, понятно, кому она принадлежала…
Майор выбрался из машины – в светлом плаще, в ботинках, надраенных кремом, чертыхнулся: носок погрузился в грязь. Это следовало пережить. Грязь майор Кольцов не выносил органически. Коллеги считали его чистюлей, посмеивались за спиной. Родная жена обзывала конкретно: чистоплюем, смеялась, когда он скупал носовые платки, и даже обвиняла в «грязебоязни». Мнение окружающих его мало беспокоило – таким уж мама вырастила. Иногда, впрочем, закрадывалась мысль: а все ли с ним в порядке?
Михаил перебрался на траву, вытер испачканный ботинок и заспешил за Славиным – тот махал рукой, призывая в лес. До озера было метров семьдесят. Тропу торили явно не сегодня.