Девятый Дом - стр. 35
И неважно, что на глазах Алекс делегаты «Черепа и костей» предсказывали товарные сделки с помощью внутренностей Майкла Рейса или что она однажды видела, как капитан команды по лакроссу превратился в мышь-полёвку (он запищал, а потом – она готова была поклясться – затряс крошечным розовым кулачком). Для Алекс «Лета» была дорогой назад к норме. Она не нуждалась в том, чтобы быть исключительной. Она даже не нуждалась в том, чтобы быть хорошей. Достаточно было быть приемлемой. Тернер разрешил. Иди домой. Иди спать. Прими душ. Вернись к настоящим делам – попытайся справиться с учебой и закончить первый курс. В первом семестре оценки Алекс были настолько плохими, что ей дали академический испытательный срок.
Она городская.
Только вот общества обожают задействовать городских девочек и мальчиков в своих экспериментах. Потому-то и существует «Лета». По крайней мере во многом поэтому. И сама Алекс большую часть жизни была городской.
Она окинула взглядом фургон коронера, припаркованный частично на тротуаре. Тернер по-прежнему стоял к ней спиной.
Когда люди не хотят, чтобы их заметили, притворяться беззаботными – ошибка. Вместо этого она решительно пошла к фургону, делая вид, что спешит в общагу. В конце концов, было поздно. Обойдя машину, она быстро посмотрела в сторону Тернера и заглянула в широко раскрытые двери фургона. Коронер в форме повернулся к ней.
– Привет, – сказала она.
Он настороженно застыл, чуть пригнувшись и загораживая ей обзор. Алекс подняла одну из двух золотых монет, которые хранила в подкладке пальто:
– Ты уронил.
При виде блеска он машинально потянулся за монетой – отчасти из вежливости, отчасти по привычке. Когда тебе что-то дарят, подарок нужно принять. А еще дело было в рефлексе сороки: его манил блестящий предмет. Она почувствовала себя сказочным троллем.
– Я не думаю… – начал он.
Но как только пальцы коронера сомкнулись на монете, его лицо обмякло. Принуждение возобладало.
– Покажи мне тело, – сказала Алекс, наполовину ожидая, что он откажет.
Она уже видела, как Дарлингтон показывал монету охраннику, но сама ни разу не пользовалась монетой принуждения.
Коронер, и глазом не моргнув, попятился и протянул ей руку. Она забралась в фургон, бросив быстрый взгляд через плечо, и закрыла дверцы. У них мало времени. Меньше всего ей надо было, чтобы водитель или, хуже того, Тернер постучал в дверцы и обнаружил, что она беседует с коронером, стоя над трупом. К тому же, она толком не знала, как долго будет действовать принуждение. Этот магический трюк принадлежал «Манускрипту». Члены общества специализировались на магии зеркала, чарах и внушении. Наложить заклятие можно на что угодно. Самым знаменитым из таких заколдованных предметов был презерватив, убедивший одного распутного шведского дипломата расстаться с конфиденциальными документами.