Девятый Дом - стр. 34
– А то.
– Похоже, он вам очень доверяет.
– А то, – Алекс улыбнулась ему своей самой подкупающей улыбкой, и на секунду ей показалось, что детектив Тернер улыбнется в ответ, потому что один жулик узнает другого. Но он не улыбнулся. Ему слишком часто приходилось соблюдать осторожность.
– Откуда вы, Стерн?
– А вам зачем?
– Слушайте, – сказал он. – Вы, похоже, милая девушка…
– Нет, – сказала Алекс. – Я не милая.
Тернер оценивающе вскинул бровь, склонил голову набок и наконец кивнул, уступая.
– Ладно, – сказал он. – Сегодня у вас есть задача, как и у меня. Вы свое дело сделали. Вы со мной поговорили. Вы сообщите Сэндоу, что здесь умерла девушка – белая девушка, который достанется вдоволь внимания, если вы не будете мешаться у нас под ногами. Мы не собираемся впутывать университет и… все остальное, – он взмахнул рукой так, словно рассеянно прихлопывал муху, а не отмахивался от вековой клики древних магов. – Вы выполнили свой долг и можете идти домой. Вы же этого хотите, разве нет?
Разве Алекс и сама только что не думала о том же? Но она все равно сомневалась. На сердце у нее стало тяжело: Дарлингтон бы ее осудил.
– Да. Но декан Сэндоу захочет знать….
Маска Тернера соскользнула, внезапно продемонстрировав его усталость и гневную реакцию на ее назойливость.
– Она городская, Стерн. Отъебитесь.
Она городская. Не студентка. Не связана с обществами. Забудь об этом.
– Ага, – сказала Алекс. – Ну ладно.
Тернер улыбнулся, и на щеках у него показались ямочки. Улыбка была мальчишеской, довольной, почти искренней.
– Ну вот видите.
Он отвернулся от нее и не спеша пошел назад к своим людям.
Алекс подняла глаза на серый готический собор Пейна Уитни. Он был не похож на спорткомплекс, но здесь ничто не выглядело тем, чем являлось. Вы же этого хотите, разве нет?
Детектив Авель Тернер понимал ее лучше, чем ее когда-либо понимал Дарлингтон.
Хорошо. Лучше. Лучшее. Вот путь, который приводит сюда. Чего не понимал Дарлингтон и, скорее всего, все остальные усердные, прилежные детишки, так это того, что Алекс хватило бы куда более скромного будущего, чем Йель. Дарлингтон постоянно стремился к идеалу, к чему-то выдающемуся. Он не знал, какой драгоценной может быть нормальная жизнь, как тяжко оставаться в норме. Ты начинаешь спать до полудня, прогуливаешь один урок, один день школы, теряешь одну работу, потом другую, забываешь, как ведут себя нормальные люди. Забываешь язык обычной жизни. А потом, поневоле, попадаешь в страну, откуда нет возврата. Ты живешь в государстве, где земля словно всегда выскальзывает у тебя из-под ног, и тебе не вернуться на твердую почву.