Девятая попытка Кота Митрохина - стр. 2
– Ну?
– Баранки гну! Полшестого утра, между прочим, – ворчливо отзываюсь я.
Нет, все-таки Серый – нахальный тип! Я уже чувствую, сейчас будет что-нибудь клянчить. Халява – его конек.
И точно:
– Ну извини! Слушай, ты не мог бы подбросить меня до аэропорта? Оксанка прилетает, а я тут закрутился.
– Серый, ты в своем уме? Я спал всего час, – начинаю выкручиваться, хотя по опыту прекрасно знаю, что меня уже ничто не спасет. – Бензина ноль, и денег ни шиша.
– Деньги… Да чего деньги-то! – с нахальной простотой заявляет Серый. – А заправка там, по пути. Зальешь.
Нет, как вам нравится – «зальешь»! Вот взял бы и сам залил. А до аэропорта, между прочим, пилить полсотни «кэмэ» в одну сторону.
– Серый, я серьезно, – хнычу я в трубку. – Честное слово, не могу.
И тут начинается:
– Я так и знал, – раздельно, с укором, произносит Серый. – Когда тебе надо было, я тебя выручил. Эх, никто добра не помнит. Помнишь, пятерку занял? А ведь у меня тогда тоже напруга с бабками была.
Пятерку он занял! Да это было еще при Мамае! Пятерка отдана три года назад, а проценты на нее, будь она трижды проклята, до сих пор капают! То подвези, то одолжи, то пузырь поставь. Чес-слово, сил моих больше нет! Вот возьму и пошлю куды подальше, и прямо сейчас!.. Но вдруг понимаю, что не смогу. Не такой у меня характер. Серый, конечно, нахал, прощелыга и стяжатель, и все же…
– Куда подрулить? – со вздохом сдаюсь я.
– Вот спасибо, друг! – восклицает Серый. – Да ко мне подруливай. Я дома, – и бросает трубку.
Естественно, ты дома. Здесь три шага до меня дойти, а я должен по узким дворам крутиться да от подъезда тебя забирать, словно шишкаря какого. Ну да ладно. Сочтемся еще, друг сердешный.
Вздыхая, гляжу в окно. На высоком клене, подернутом первой зеленью, расселись несколько воробушков. Чирикают, подлецы, скачут, ластятся друг к дружке. И такая тоска берет от этой пасторальной картины, а в голове сами собой возникают строки: «Дывлюсь я на нэбо, та думку гадаю – чому я не птыца, чому не литаю…»
Нехотя вдеваюсь в футболку, натягиваю потертые джинсы, поверх футболки – ветровку. В узкой прихожей, стукаясь локтями о стены с затертыми обоями, распихиваю по карманам телефон, ключи и права, обуваю разношенные кроссовки и, в сердцах хлопнув дверью, подхожу к лифту, запоздало вспомнив, какой у меня сегодня «счастливый» день.
Тыкать в кнопку вызова кабинки, разумеется, бесполезно. И дело здесь даже не в моей невезухе. Над кнопками нашего лифта давно уже пора разместить табличку с надписью: «Вжимать до посинения». Строптивая маленькая кабинка чаще отдыхает, чем работает. Старенькая она, конечно, заезженная, но, подозреваю, дело вовсе не в ее почтенном возрасте, как нас желает убедить домоуправление, а просто руки у мастеров не из положенного места растут – от того и беды все.