Девять месяцев по контракту - стр. 35

– Началось? Ну наконец-то, – произносит она, хлопнув в ладоши.

Мне хочется возмутиться, но я не делаю этого. Понимаю, что для мамы ребёнок внутри меня чужой и она не обязана его любить. Понимаю, что мама ждёт не дождется, когда я избавлюсь от малыша и верну его законным родителям, и это только мне больно и грустно. А она не обязана чувствовать то же самое.

Я слышу вибрацию телефона – на экране светится номер Багримова. Подбегаю к окну и вижу у подъезда его машину. Подхватываю сумку с вещами и тихонько, чтобы не разбудить дочку, выхожу из квартиры.

Вздрагиваю, когда вижу на лестничной площадке Тимура. Он стоит прямо у двери, сунув руки в карманы брюк. Выглядит слишком уставшим – возможно, работал допоздна, а тут я со своими ранними схватками. Могла бы ещё минимум две недели беременной ходить. 

Этой ночью Тимур точно не будет спать. Впрочем, как и я.

Багримов лишь кивает, когда слышит от меня слова приветствия и молча берёт у меня сумку.

– Зачем ты пошла на суррогатное материнство? – неожиданно спрашивает, когда мы оказываемся в салоне его автомобиля.

Здесь тепло и негромко играет магнитола. Старый добрый рок. Не думала, что он слушает такую музыку.

В этот раз Тимур усадил меня на переднее сиденье возле себя, чего никогда не делал раньше. Наверное, так он хочет контролировать, есть ли у него время, чтобы добраться до клиники. К счастью, здесь не так уж далеко.

– Мне нужны были деньги…

Пытаюсь улыбнуться, но у меня плохо получается. Схваткообразные боли парализуют мое тело, и мне стоит огромных усилий, чтобы сдерживать рвущиеся наружу крики. Не хочется пугать этим Тимура, поэтому я терплю и до металлического привкуса крови кусаю губы.

– Это ясно. Для чего деньги? Впрочем, можешь не отвечать, если не хочешь.

Я поворачиваю голову в сторону Багримова и непроизвольно засматриваюсь на него. Белоснежная рубашка облегает сильные мышцы рук и широкие плечи, на левой руке поблескивают часы на золотистом ремешке. Он, как обычно, выглядит серьезным и слегка хмурится, глядя на ночную дорогу. Наверное, сейчас я мысленно себя прощаю за то, что беспечно отдалась ему тогда. Семь лет назад. Перед ним невозможно было устоять, особенно глупой двадцатилетней девушке. Это сейчас бы я смогла отказаться, подумать, не поддаваться чувствам. А тогда… тогда у меня не было против него никаких шансов.    

– Хочу обзавестись собственным жильем, – отвечаю ему.

Тимур поворачивает голову в мою сторону и пристально смотрит. Его взгляд заставляет меня неловко заёрзать в кресле. Ещё несколько часов, и мы опять расстанемся. Он уйдет в свою сытую жизнь, а я в свою – с долгами и дочерью, о которой так ему и не сказала. Не смогла. Не решилась. Правильно или глупо я поступила? Не знаю, время покажет. В любом случае моё признание сейчас будет не к месту – он волнуется о том, чтобы сын родился здоровым. И я волнуюсь о том же.