Девять месяцев до катастрофы - стр. 22
– Я подозревал, что ты недоедаешь, – усмехается начальник, не отрывая взгляда от ламинированной страницы. – Выписать тебе премию, что ли?
Я ошарашенно вглядываюсь в его хладнокровный профиль. Он снова шутит? Вот с этим непроницаемым лицом? С ним точно что-то произошло. Возможно, в этом замешаны инопланетяне и психотропные.
– Пора бы уже, – столь же невозмутимо отвечаю я, переводя взгляд на свое меню. – Поводов не увольняться все меньше и меньше.
– Собралась увольняться? – что за удивленная интонация?
Разве это не очевидно???
Щеку прожигает настырный взгляд.
– Собираюсь три раза на дню, – удается выдать равнодушно.
– Я же повысил тебе зарплату.
– Недостаточно, – бурчу, продолжая гипнотизировать строчки меню.
– Придется придумать новый план, – буднично сообщает мне начальник.
Мне или ему? Что-то эта его фраза заставляет напрячься.
– Ваш Американо. Латте, – возле стола материализуется официант и расставляет чашки. – Готовы заказать?
Губ трогает улыбка. Неосознанная, конечно. Я ее даже не до конца осознаю, пока официант не расплывается в ответной, переводя взгляд на меня.
– Греческий салат с хумусом, – говорю уверенно и замолкаю.
– Все? – уточняет официант.
– И два стейка средней прожарки, – обрывает мое несказанно «да, всё» Тарелкин.
Официант кивает и бесшумно исчезает.
– Салат – это не еда, – берясь за телефон, объясняет начальник. – Особенно для тех, кого и так ветром сносит. Однажды до работы не доберешься, – разблокирует экран и что-то быстро печатает в открывшемся мессенджере.
До меня медленно доходит, что и тут деспотичный Тарелкин пытается мной руководить. Чертов всенародный контролер.
Меня еще ни разу не пытались откормить. Бабушек не завелось, а мама сама тощая, как палка и гордится этим.
А в столбце напротив Тарелкина появляется очередной минус. Или плюс с минусом. Все же он платит.
– Извините за опоздание, встали в обеденную пробку, – возле стола вырастает два мужичка средних лет. Как Тарелкин. Но более потрепанная версия.
Юрий Константинович поднимается, чтобы обменяться рукопожатиями, я снова чувствую себя неуместно. Мне встать, поздороваться? Остаться сидеть и изображать кактус?
– Моя помощница, Софья, – решает проблему начальник, указывая на меня.
Вот как. Красивое слово для красивого словца.
Вот бы его в трудовую.
Двое мужичков в костюмах опускаются напротив нас и сразу берутся за меню, попутно болтая о долгожданности этой встречи. Они быстро определяются с заказом и сосредотачивают все внимание на Тарелкине и его речи. Надо сказать, что я уже была свидетельницей того, как он ведет переговоры. Это виртуозно. И не может не вызывать восхищения, каким бы он не был человеком и руководителем.