Девять дней начала света - стр. 45
– Отпусти! – попросила я, чувствуя накатывающую слабость, уже каким-то образом зная, что грядёт страшное, но ещё не распознав источник угрозы. Мне казалось что она исходит от Мстислава, от его вдруг ставших грубыми рук, от звука учащённого дыхания, от этого незнакомого взгляда, которым раньше он на меня никогда не смотрел.
А он не ответил, вместо этого снова жадно поцеловал, запрокинув мою голову назад так, что я увидела над собой закруглённый потолок тоннеля и скользящий по нему свет, который прямо на моих глазах становился всё ярче и ярче.
На этот раз я оттолкнула Мстислава изо всей силы, одновременно приседая, чтобы выскользнуть из его непрошеных объятий. Он отшатнулся и сделал шаг назад так резко, что я потеряла равновесие и с размаху села на шпалу, больно ударившись копчиком и почему-то только в этот момент услышав низкий лязгающий гул, приближающийся с каждой секундой.
Мстислав тоже его услышал. Лицо парня изменилось, словно потекло, стало прежним, таким, каким я его знала, таким, каким оно мне нравилось. Этим нормальным своим человеческим лицом, на котором больше не было пугающего выражения неутолённой жажды, он повернулся в сторону механического рёва, стремительно надвигающегося на нас из бездонной глотки тоннеля. Свет, на тот момент уже ставший ослепительным, с фотографической чёткостью обозначил каждую пору на его коже, каждый волосок в густых бровях, каждую складочку на одежде. И только тогда, глядя на эту неестественную яркость и чёткость, я поняла, что происходит.
Мы рванулись с места одновременно. Мстислав быстрее меня, потому что он стоял на ногах, а мне понадобилась лишняя секунда для того, чтобы подняться. Зато поднявшись, я смогла ориентироваться на его спину с подпрыгивающим за ней рюкзаком и видела, куда бежать.
Но пробежала недолго.
Нога в тяжёлом шнурованном ботинке с высоким берцем, которые я купила специально для этой вылазки, зацепилась за шпалу, и меня швырнуло вперёд, грудью поперёк стальной нити рельса. От удара воздух разом вышел из лёгких, и несколько мучительных мгновений я потратила на то, чтобы суметь снова набрать его, а потом выпустить отчаянным призывом на помощь.
Но тот единственный, кто мог бы мне помочь, был уже далеко впереди, а потом звать его стало бессмысленно, потому что в этот момент тоннель вокруг меня взорвался оглушительным воем и свистом. Машинист стремительно приближающегося состава увидел нас и в попытке предотвратить трагедию подал долгий оглушительный гудок и применил экстренное торможение, но было уже поздно. До самого последнего момента я так и не сумела заставить себя подняться. Лишь перекатилась на спину, лицом к слепящему свету, к оглушающему рёву… И впала в оцепенение, как и рассказала Юзефу. Не рассказала только, что оцепенела не от страха перед поездом. Поезда я бы не испугалась.