Девушки из хижины - стр. 27
Стискиваю зубы так, что сводит скулы, а ладони, прижатые к ночной сорочке Сэйдж, становятся влажными. Потом под мышками выступает пот, и тут я осознаю, что с той секунды, когда он ворвался сюда и заполнил наш дом чувством опасности, сама не перестаю дрожать.
– Полагаю, никакой розетки здесь нет? – спрашивает чужак, оглядывая хижину. Поднявшись, он обходит комнату, топоча и шаркая ботинками по деревянному полу. – Вы, девочки, электричеством пользуетесь?
Не знаю, о чем он говорит. Чем бы оно ни было, никогда про такое не слышала.
– Должно быть, вы меня разыгрываете, – произносит он, осмотрев нашу кухонную утварь. – Это какой-то «Домик в прерии».
Я читала книги, ими занята вся полка в углу, но не понимаю, что он имеет в виду и почему это кажется ему таким забавным.
Он снова опускается на один из кухонных стульев, и под его весом скрипят соединения. Вот бы стул под ним рассыпался, мелькает у меня в голове. Возможно, мы сумели бы убежать из дома, растеряйся он хоть на миг. Опять же, на дворе холодно, а у нас не будет времени ни шнурки завязать, ни куртки схватить. Без пищи и воды, не имея понятия, куда идти, мы умрем от переохлаждения – скорее всего, еще до восхода солнца.
– Где ваши родители? – спрашивает он, опуская щетинистый подбородок на кулак. Со своего места я вижу его ногти с въевшейся грязью и задаю себе вопрос, сколько же он бродил по лесу. – Я знаю, что вас здесь не двое.
Чужак разминает переносицу.
– Послушайте, девочки. Ничего плохого я вам не сделаю, но я кое-кого ищу и чувствую, что вы можете подтолкнуть меня в нужном направлении, так что если одна из вас не заговорит… – Он поднимается, заслоняя огромным телом тепло и свет очага. Идет по комнате к кровати Сэйдж и, не говоря ни слова, тянет к нам руки.
Закрываю глаза и так стискиваю сестру, что та ойкает. И тут же теряю ее – он выдергивает Сэйдж из моих объятий.
– Рен! – вопит сестренка, и я приоткрываю один зажмуренный глаз.
Она в руках незнакомца…
Вокруг меня только холод, пустота и скомканные одеяла.
Ее ногти впиваются в руку мужчины, но он даже не морщится.
С ухмылкой, от которой леденеет кровь, он смотрит на меня прищуренными глазами.
– Попробуем еще раз. Как твое имя?
У меня сжимается сердце – я вижу, как по бледным щекам сестры льются слезы.
Если он что-нибудь ей сделает, виновата буду я.
Не выдерживаю. Какое-то время угрюмо молчу, но говорю наконец:
– Рен.
– А ее? – Чужая ладонь лежит под острым подбородком Сэйдж, охватывая всю шею. Одно резкое движение – и жизнь покинет ее маленькое тело.
– Сэйдж, – выговариваю я, быстро переводя взгляд с него на нее и обратно.