Девушки из хижины - стр. 24

Я обязана защитить Сэйдж. Наш дом. Наше имущество. Нашу жизнь – или то, что от нее осталось.

Едва успеваю коснуться пальцами металлического ствола, как засов на двери не выдерживает, она распахивается и бьет по мне. Теряю опору и падаю на дощатый пол, так и не схватив ружье.

Зимний ветер врывается в наш дом, и Сэйдж пронзительно кричит.

В наш дом входит чужой.

Понятия не имею, что ищу, но когда найду – узнаю.

Для человека творческого гардеробная Бранта в поразительном порядке. Полный ажур, все по полочкам, каждая вещь на своем месте. Уверена, свой любимый кашемировый свитер он нашел бы с закрытыми глазами, поэтому все, до чего дотрагиваюсь, я кладу в точности как было.

Оглядываю полки со сложенными джинсами, полочку под зеркалом, заставленную его одеколонами «Боткир», «Крид», «Берберри», комод с аккуратно сложенными футболками и майками. Все вещи он надевал уже десятки раз.

Покусывая губу, стою в центре небольшой комнаты под элегантным хрустальным светильником, благодаря которому гардеробная больше похожа на мужской отдел в «Барниз», и разочарованно вздыхаю.

Он не менял одеколоны, не покупал новой одежды. В привычном режиме поддерживал себя в тонусе – пробежки в пять утра и иногда прогулки в лесу после полудня, если чувствовал, что нужно взбодриться.

Статьи, прочитанные мною за последние несколько недель, полны советов, контрольных вопросов и верных способов узнать, не обманывает ли вас супруг… И все-таки пока Брант не поддается ни одному из этих приемов.

Если не считать фотографии девочки – а она еще здесь, я проверила, – единственным полученным мною тревожным сигналом остается перевод нескольких тысяч долларов за последние месяцы. В результате каждой операции на сумму от двух до пяти тысяч долларов, а иногда и бóльшую, деньги поступают, как оказалось, на наш совместный сберегательный счет, который, как я думала, мы закрыли в этом году. Помню, что подписывала бумаги. И помню, как он говорил, что зайдет в банк, когда поедет в город, и позаботится об остальном.

Он солгал…

Насколько я смогла понять, он снимал наличные с этого сберегательного счета. Вот где заканчивается след тех бумаг.

– Что ты здесь делаешь, Ник?

Голос Бранта эхом отдается от высокого потолка, и по моей спине пробегает дрожь.

– О господи, – говорю я, поворачиваясь к нему. – Ты меня напугал.

– Ищешь что-нибудь? – спрашивает он, изучающе глядя на меня. Должно быть, Брант сократил утреннюю пробежку.

Никогда не умела лгать, а это значит, что и на ходу выдумывать не умею.

– Свой ремень «Алтузарра», – отвечаю я. – Тот черный, с золотой пряжкой. Не могу найти. Подумала, вдруг он попал сюда вместе с твоими, по ошибке.